Возвращение. Светлана Вяткина

так ли, Николай? Михаил Александрович – лучший кандидат на трон. А далее – либерализм во всем. Тезис, растяжимый, как резина.

      Шумский напряг пальцы и широко развел руки, словно тянул резину. Все наконец улыбнулись.

      – Ну, хорошо, уговорили, – махнул рукой Николай Николаевич и сделал легкий взмах.

      – Человек, бутылку лирпа!

      Когда лакей разлил по бокалам шампанское, Назаров с нарочито-комической торжественностью провозгласил, поклонившись жене:

      – Поздравляю вас, мадам, с новорожденным кадетом!

      Ольга Александровна только что прочла письмо от младшей сестры, извещавшей о болезни их матери.

      «Как это не вовремя, все в одну кучу!» – корила она невесть кого.

      Вошел Николай Николаевич.

      – Ольга, я нашел у подъезда какой-то ключ. Не твой? – он положил его на стол, и она сразу же узнала изящный никелированный ключик от американского замка в доме Шумского.

      – У меня нет таких ключей, очевидно, кто-то из твоих клиентов обронил, – нашлась она, но на душе стало еще невыносимей.

      Николай Николаевич, заметив слезы на лице жены, присел рядом и заговорил сразу обо всем, лишь бы отвлечь ее от грустных мыслей:

      – Я давно вижу, Оленька, тебя что-то томит, но поверь, дела идут хорошо. С легкой руки Анатоля клиентура растет. Сегодня я получил юрисконсульство у известного водочного магната Буянова, поставщика двора Его Величества.

      – Смотри, чтобы этот замоскворецкий купчина тебя не надул. Я слышала, он большой плут.

      – Ну-у, надуть меня непросто.

      – В таком случае поздравляю…

      – Что же тебя тревожит? Какая-нибудь неприятность с детьми?

      «Сама судьба велит, – отвердела вдруг Ольга Александровна. – Он сам напросился…»

      Собравшись с духом и оперевшись на невесть откуда взявшуюся жестокость, она решила сейчас же во всем признаться и разом покончить со своим двусмысленным положением.

      – Николай! – голос прозвучал глухо, и ей самой он показался чужим. – Я давно собиралась тебе сказать… нет сил терпеть это и дальше!

      Она поймала удивленно-вопросительный взгляд мужа, и ее решимость мгновенно улетучилась. В его глазах был испуг и вместе с тем столько любви и преданности, что она упала к нему на грудь и разрыдалась.

      – Что с тобой, милая? – вконец растерялся Назаров.

      – Мама больна, а я здесь… Пришло письмо от Любы… – она показала рукой на конверт, лежащий на столе.

      – Успокойся, Оленька. Утром я посажу тебя в поезд. Мы тут справимся, не переживай. Не плачь, родная, врачи спасут твою мамочку.

      На другое утро Ольга Александровна уехала в Нижний, но к ее приезду мать уже скончалась.

      На благотворительный базар в пользу приюта для сирот в колонном зале Дворянского собрания съехалась вся Москва. В цветочных киосках и за длинными столами, уставленными безделушками для лотереи, а также за буфетными стойками бойко торговали дамы высшего света. Веселая, нарядная толпа с трудом протискивалась через галереи.

      За