Мёртвые цветы. Иван Андреевич Банников

их из хулиганских побуждений!

      Автобус вырулил с площади и покатил по улицам города. Признаться, поначалу я заметно нервничал из-за живого водителя и каждую секунду ожидал, что мы неизбежно попадём в аварию. Но вид других пассажиров, безмятежно уткнувшихся в телефоны и планшеты, меня немного успокоил. Я разложил ноутбук на коленях и принялся барабанить по клавишам, сочиняя письмо в отдел развития Корпорации.

      Город закончился и потянулись аккуратные одноэтажные пригороды, перемежающиеся с пышными фруктовыми садами. Затем цивилизация как-то резко закончилась и сплошной лес обступил шоссе с обеих сторон. Но вид за окном меня совершенно не волновал. Все эти деревья и прочие сомнительные прелести природы никогда не трогали мою душу, потому что не было в них желанной упорядоченности и предсказуемости. К тому же, я не привык терять время. И вместо глупого смотрения в окно занялся важными и нужными вопросами по работе, которые необходимо было решить в самое ближайшее время.

      Я сделал даже больше, чем рассчитывал, потому что, когда автобус наконец-то прибыл в Ижму, часы показывали десять пятнадцать, хотя изученное накануне расписание обещало мне, что я достигну перевалочного пункта уже в девять сорок пять.

      – Вы украли у меня кучу времени! – раздражённо заявил я кондуктору и водителю, спускаясь по ступенькам, но они меня, как мне кажется, даже не поняли, обменявшись друг с другом недоумёнными взглядами.

      Я махнул на них рукой и отошёл к краю парковочной площадки. Затем оглянулся по сторонам. Автобусная остановка находилась на самом краю городка. Невдалеке начиналась узкая опрятная улица, по обеим сторонам которой виднелись одноэтажные частные дома, утопающие в зелени. Вдалеке слегка возвышался над местностью местный заводик Корпорации. Видно было речку, виляющую между берегами. Где-то шумно играли дети, визжа и ругаясь. Однообразно погавкивала скучающая собака. Состояние летней дрёмы пропитывало этот городок, в котором нечего было делать и некуда торопиться.

      Автобус развернулся и укатил обратно в Архангельск, а на площадке осталась молодая семья из четырёх человек. Они жались к обочине и неслышно переговаривались друг с другом. Мать держала детей за руки, а рыжебородый отец, в котором я безошибочно определил дизайнера, что-то сосредоточенно изучал в телефоне, иногда кидая на меня настороженные взгляды. Рядом с ними стояли три больших пластиковых чемодана, блестевших новизной. Эти люди, как и я, выглядели весьма чужеродно в этой деревенской обстановке. Да и чувствовали мы себя такими же чужими и неуместными.

      Я удивился чемоданам больше всего. Что могло понадобиться этим горожанам здесь, в глуши? Ведь тут нет ни курортов, ни лечебниц, ни детских лагерей. Даже захудалых достопримечательностей не наблюдается. Лишь бесконечные скучные леса и болота, в которых изредка попадаются малюсенькие убогие деревеньки, населённые алкашами и слабоумными. Куда они вообще направлялись на самом деле? Перепутали Астрахань и Архангельск?

      Тут