Вишенки в огне. Виктор Бычков

потом не каяться, что позволили гаду гадом быть, сволочью.

      – Зря или не зря – это время покажет, – не сдавался лесничий. – А провести беседу, направить на путь истинный никогда не поздно. Что я и обязуюсь сделать.

      – Ну – у, тебе виднее, – Данила не мог оставить последнее слово за Корнеем. – Ты ж в соседях с ним жил, что я могу сказать. А старика Щербича Макара Егоровича жаль.

      Ефим Гринь сходил в колхозные гаражи, принёс и подвесил опять к конторе кусок рельса. Точно такой же кусок подвесили вдали от деревни у дороги, что вела к Пустошке, выставили часовых. Они должны оповещать о появлении немцев.

      Ближе к вечеру всю информацию довели до жителей Вишенок. Обязали в приказном порядке всем женщинам, старикам и детям услышав звон била, незамедлительно уходить за Деснянку в Волчье урочище и там отсиживаться, пока не позовут. Да приказали язык за зубами держать.

      А пока суд да дело, Никита Иванович отправил туда, в Волчье урочище, группу мужиков с топорами, другими инструментами, готовить семейный лагерь, пока только в виде нескольких больших, сухих и тёплых шалашей, а потом и подумают о землянках. Но, это уже ближе к зиме, если раньше Красная армия не сломит шею Гитлеру, да и погонит к чёртовой матери этих немцев.

      Старшим в лесу назначили Акима Козлова.

      – Ты, Аким Макарыч, сам можешь и не строить, так как обезноженный ещё с той германской войны, пострадавший чуток раньше от немчуры, но уж контроль над строителями за тобой, – наставлял его Никита Кондратов. – Ты у нас мужик хозяйственный.

      Взялись за новую для сельчан работу, работу защитников своей земли, своей деревеньки с пониманием. Принялись осваивать новый вид деятельности если не с энтузиазмом, то уж и не с участью обречённых: раз надо, значит – надо! Будут делать! Кто же за них возьмётся, кто же вместо них сделает? Только они, только сами. И делали это на совесть, добротно, отдавая всего себя работе. По другому-то не могли и не умели. Не приучены по другому.

      Надеялись, свято верили, что оторванная и в лучшие годы от мира, затерявшаяся среди лесов и болот деревенька Вишенки выстоит и в это лихолетье. Надеялись, но и поднимались на борьбу. Не принято прятаться у местных жителей за чужие спины в тяжкую годину. Ходили многие мужики на прошлые войны то с японцами, то на первую с германцами в 1914 году, ещё больше ушло на эту, но и оставшиеся не собирались отсиживаться. Не в традициях в Вишенках быть в кабале, в неволе. Вольный дух самой природы, коим столетиями дышали, впитывали в себя их предки и они сами, не мог позволить склониться перед кем бы то ни было, а уж перед иноземцем и подавно.

      С тем и жила деревенька Вишенки со своими жителями, веря в Бога, в себя, друг в друга и в свою страну.

      Глава четвёртая

      Отец Василий долго восстанавливал здоровье после тюрьмы, а вот сейчас, в начале войны чувствовал себя если не так, как до ареста, то уж, во всяком случае, неплохо. Правда, перед дождём крутило кости в суставах, но их и раньше крутило. Да в грудной клетке нет-нет заколет, зарежет, прямо