Белый, красный, черный, серый. Ирина Батакова

Давай разгадаем твою коробочку.

      – Она твоя.

      – Пусть будет наша.

      – Ладно, – Рита пересела ко мне на кровать, взяла головоломку, повертела в тонких пальцах. – Самой интересно, чо там.

      Мы бились над ней три часа, пока открыли. Там было пусто.

      13. Мавка

      – Что у нас дальше?

      – Семицветова Анна Игнатьевна, 67 лет. История: гистерэктомия с последующей ТКВО-РС1.[10] Операция проведена вами пять лет назад. Послеоперационное ведение пациента…

      – Зови, – сказал Леднев. – И переведи ассистентов на время приема в спящий режим, они мне сейчас не нужны.

      – Вы уверены, что хотите…

      – Уверен.

      Вошла Семицветова. «До чего ж она все-таки огромна», – подумал Леднев, глядя, как широко и крепко она переставляет страусиные свои ноги, двигаясь к нему навстречу.

      – Садитесь, драгоценная моя, садитесь. Прошу. Рад, рад. А вы все хорошеете.

      Семицветова сдержанно улыбнулась, сверкнув дорогими зубами.

      – А что еще остается, – махнула она рукой. – Статус не позволяет расслабляться.

      Белые волосы уложены в четкую скульптурную волну, слегка побитую дождем. Никаких украшений, кроме сапфировых сережек-гарнитур – в тон туфлям и объемной парафиновой накидке, которая сейчас, в тепле, медленно оттаивала до жидкого состояния, обтекая мощные античные стати Семицветовой.

      Леднев выжидательно посмотрел на нее.

      Ее глаза ответили «да».

      – Итак, – сказал он.

      – Что-то меня беспокоит. Не знаю. Может, я придумываю, но что-то как-то…

      – Ох уж эта ваша мнительность. Но давайте посмотрим.

      – Давайте.

      – Но я, как всегда, обязан вас предупредить: вы имеете право потребовать перевести наши линзы в режим невидимости, но тогда вы – понимаете, да? – оказываетесь на все это время беззащитны перед врачебным произволом.

      – О господи, Дмитрий Антонович! – засмеялась она басом. – Что за формальности? Какой врачебный произвол? Сколько лет мы знаем друг друга… Разумеется, невидимость.

      Леднев кивнул, отправил запрос: «Отключиться от Спутника согласно пункту 153-б о лимитированном праве на врачебную тайну по требованию вип-клиента». Сразу пришел неизменный ответ: «Разрешено» – и таймер на 10 минут. Он не очень-то доверял всем этим «разрешено» – трудно представить, чтобы Комитет сам себе ограничивал контроль из-за какого-то там вшивого пункта в законе о чьих-то там собачьих правах. Но что же делать – других лазеек не было. Тем более что, вопреки всем его опасениям, за целых два года, пока длится эта авантюра с «профилактическими осмотрами», ни его, ни Семицветову не тронули. Чем это объяснить, он не знал, и перестал беспокоиться. Вероятно, комитетчики и правда соблюдали некие правила игры – исключительно для собственного удовольствия. Ведь это, должно быть, очень скучно – жить, ни в чем себя не ограничивая.

      – Что ж, душа моя, – сказал он, с треском натягивая перчатки. – Раздевайтесь и ложитесь.

      Она

10

Трансплантация клонированных внутренних органов репродуктивной системы