Змеиное гнездо. Тень заговора. Злата Иволга

к незнакомцу. Стоп! Мужчина влезает к ней в окно, не набрасывается на спящую, а всего только стоит в эффектной позе в уголочке, а она уже размышляет, как наделать в нем дырок? Если, конечно, это мужчина, а не соседка Ингрид решила устроить розыгрыш.

      Таинственному ночному гостю, очевидно, надоело изображать огородное пугало, он театральным жестом распахнул плащ и опустился на колено, протягивая изумленной Элвире огромный букет сирени. Ей хватило секунды, чтобы узнать этого фигляра и со стоном повалиться обратно на подушки.

      – С днем рождения! – торжественно провозгласил гость.

      – Хор и все воплощения Бога! Алберт, как же я тебя ненавижу! – простонала Элвира.

      – Я тоже очень рад тебя видеть, сестричка. – На загорелом лице сверкнула довольная улыбка.

      – Который сейчас час?

      – Два часа до рассвета. Пойдем, погуляем! Ночь сегодня просто волшебная.

      Элвира закопала голову в подушки и невнятно ответила, куда любимый братец может идти гулять. Алберт присел на кровать, положил мокрый от росы букет ей на грудь и принялся отдирать подушку, в которую она вцепилась.

      – Пойдем, пойдем… – приговаривал он. – Дышать свежим воздухом полезно. А спать вредно, жизнь проходит. Ты сегодня и так на год старше стала, много ли тебе осталось?

      – Спасибо, что напомнил. Ты – сама деликатность!

      Элвира выпустила подушку и вдобавок постаралась ударить его второй. Алберт перехватил ее запястье, отобрал мягкое оружие и поцеловал руку. Элвира вырвала ее и с удивлением обнаружила на запястье браслет из серебристого жемчуга.

      – О! Так ты, значит, не только этим веником решил от меня отделаться, – произнесла Элвира, снова усаживаясь в кровати. – Наверное, чей-то сад ободрал?

      – Не «чей-то», а его светлости Зигфрида Корфа, герцога крови и наследника престола… не помню какого в очереди, – наставительно произнес Алберт, помогая ей собрать рассыпавшиеся ветки.

      – Значит, тебе не отрубят руки, а сразу повесят, – констатировала Элвира, с наслаждением вдыхая свежий, любимый с детства аромат. – И ты, наконец, перестанешь меня мучить.

      – Ты не справедлива! Даже если у нашего морского герцога поднялась бы рука на одного из его любимых верных капитанов, – Алберт притворно смахнул слезинку, – я бы каждый год возвращался к тебе накануне дня рождения и стенал, и выл, и рыдал горючими слезами.

      – Здорово! – вдохновенно откликнулась Элвира. – А скрежет зубовный издавал бы?

      Алберт воздел руки и возвел глаза к потолку в безмолвной мольбе. Потом оба расхохотались и крепко обнялись.

      – Я на самом деле рада, что ты еще жив и даже помнишь о моем дне рождения,– пробормотала Элвира, вытирая о его плечо внезапно подступившие слезы. – Я тебя так давно не видела, кажется, лет сто прошло.

      – Не ври старшим, – строго сказал брат, гладя ее по светлым волосам. – Мы оба знаем, сколько тебе сегодня исполнилось.

      – Но никому не скажем? – хитро прищурилась