Замерзающий остров. Василий Владимирович Воронков

– начала Алиса и осеклась. – Это ведь ты, да? Почему ты ничего не говоришь? Ты меня слышишь?

      Она едва сдерживала слёзы.

      – Почему ты молчишь?! – крикнула Алиса, и дыхание тут же потонуло в надсадном треске.

      Алиса выронила трубку и закрыла лицо.

      Это помехи. Такое бывает. Управляющий говорил, что во всех номерах в гостинице проблемы со связью, и даже в регистратуре не работает телефон. Надо подождать, и скоро всё, как обещал управляющий, вернётся в норму. В норму. Как обещал управляющий. Надо подождать.

      Алиса сидела, ссутулившись, на кровати и вздрагивала от озноба.

      Он знает номер, в котором она остановилась. Он сможет ей позвонить. Наверное… Нет, наверняка уже сейчас он пытается дозвониться, но слышит лишь треск помех и чьё-то хриплое дыхание. Он переживает так же, как она.

      Алиса распрямилась и судорожно вздохнула.

      Тушь на глазах наверняка размазалась.

      Надо подождать. Ожидание всегда мучительно. Но ждать придётся не так долго.

      Она подняла с пола телефонную трубку и аккуратно положила её на рычаги.

      Связь может восстановиться уже через минуту. Вот сейчас она встанет, пройдётся по комнате и – услышит телефонный звонок.

      Она встала, прошлась по комнате.

      Окно.

      Слабый свет от мерцающих, как звёзды, фонарей слегка разгонял обступающую гостиницу тьму. Но недостаточно сильно. Редкие проблески синевы, оттенки серого. Но берега было не видно. Берега было не видно. И остров в темноте казался огромным и безбрежным, как океан.

      4

      Длинный коридор на третьем этаже, омытый жёлтым светом, необъяснимо пугал Алису. Ближе к лифтовой площадке несколько ламп не горели, и пыльная ковровая дорожка уходила в зыбкую темноту. Тени угрожающе тянулись по полу, влезали на стены, вздрагивали от мерцания ламп и, распадаясь под лучами света, вновь набирали силу, словно приоткрытая дверь в номер притягивала к себе темноту.

      Алиса несколько раз пыталась выйти в коридор и – не решалась.

      Но когда она в очередной раз выглянула наружу, тени исчезли – потолочные лампы в конце коридора включились, и тревожную темноту сменил бесстрастный электрический свет.

      Алиса вышла из гостиницы в лёгком платье, накинув на плечи шерстяную шаль, которая почти не согревала. Стоило ей немного отдалиться от похожего на музей здания, как со спины на неё набросился промозглый ветер. Волосы тут же растрепались, упали на лицо. Кожа словно покрылась инеем от холода.

      Алиса остановилась, чтобы пригладить выбившиеся из причёски пряди. Потом обернулась, решая, не повернуть ли назад. В пристройке, похожей на сиротливый маяк, загорелось на самом верху окно.

      Алиса пошла дальше.

      Ветер, обезумев, дул с разных сторон, то подгоняя, то, напротив, прогоняя от пристани, которая призрачно проступала в ранних сумерках вдалеке. Алиса куталась в шаль и ещё не раз оглядывалась на высотный флигель с горящим окном, однако в гостиницу не вернулась. Волнующее ощущение открытого и пронизанного ветрами пространства, океан, нависающий над береговой