Эрдейский поход. Руслан Мельников

же, русичей. Но вынудили ведь!

      Он окинул тоскливым взором валявшиеся между лесин тела убитых врагов. Хотя, какие они там враги. Подневольные людишки, под мечи и копья глупо поставленные. Всеволод перевел взгляд на стонущих раненых. Помочь бы…

      – Оставь, – подъехавший Конрад словно прочел его мысли. – Ими будет, кому заняться. Скоро гонец приведет подмогу с другой заставы.

      – Перевязать хотя бы надо, – не согласился Всеволод. – Кровью ведь истекут.

      – Не истекут, – тевтонский рыцарь всматривался в густую чащу, обступавшую засеку. – Их сбежавшие дружки где-то поблизости хоронятся. Мы уйдем – они вернуться.

      Они вернулись раньше. Будто в подтверждение слов тевтона из-за деревьев справа вылетело две стрелы. Одна впилась в вовремя подставленный щит. Другая нашла-таки жертву: вскрикнул и схватился за плечо ратник из десятка Луки. Видимо, кое-кто из брянцев, устыдившись недавней трусости, решил поквитаться.

      Вся сторожная дружина немедля поворотила коней на стрелы, к лесу, готовая к новому бою. Но…

      – Куда?! – рявкнул Всеволод. – Щиты на правую руку! Уходим!

      И первым вонзил шпоры в конские бока.

      Ушли быстро. Ускакали, поймав щитами еще пару стрел. В самом деле, зачем задерживаться, если есть кому теперь хоронить убитых и врачевать раненых. Нет нужды задерживаться. Никакой совершенно. Иначе будет новая бессмысленная стычка, новая без пользы пролитая кровь.

      И драгоценное время, потерянное понапрасну.

      Ехали долго, не останавливаясь – опасались погони. Даже подстреленного дружинника перевязывали на ходу, благо, рана оказалась неглубокой: наконечник брянской стрелы наполовину застрял в доброй кольчуге двойного плетения.

      Потом пробирались по границе между Киевским и Переяславским княжествам. Тоже двигались лесами – не такими уже дремучими, часто иссеченными наезженными трактами и приметными охотничьими тропами. Тут было проще – тут Бранко знал, где поставлены заставы и засеки, и как пройти, чтоб ни на одну из них не наткнуться.

      Десна, указывавшая путь, вскоре слилась с широководным величественным Днепром. Затем миновали извилистую и узкую Рось-реку. А после и леса остались позади, и даже редкие рощицы как-то незаметно сошли на нет.

      Сторожная дружина вошла в половецкие степи. Бескрайние, безлюдные и пустынные. Как и гоаорил волох.

      Людей не встречали. Ни половцев, ни татар, ни угорских сбегов. Ни в первый день пути, ни во второй, ни в третий. Лишь однажды – уже изрядно отдалившись от русских границ, дружинники наткнулись на старые кострища. Да пару раз видели дымы у самого горизонта. Беженцы? Степные пожары? Поворачивать и проверять не стали – далеко слишком. И не по пути.

      Спать теперь ложились, не снимая доспехов. Не ленились лишний раз, даже без особой нужды почистить серебряные насечки и накладки. Коней на ночь сгоняли в центр стана, по кругу выставляли стражу. Менялись часто. Жгли огни – не таясь, много. Лихого человека в чужой