Эрдейский поход. Руслан Мельников

головы, что не друг друга сейчас сторожиться нужно? Ну да ладно… покуда князья козни один супротив другого строят, кому-то обиталище людское все равно спасать надо.

      – Так ты нас пропустишь или как, а Прохор? – напрямую спросил Всеволод.

      Полусотник оглянулся на засеку – там за поваленные лесины его воины заводили последних лошадей, и из-за бревен уже выглядывали лучники. Затем Прохор окинул взором сотню серебрённых клинков и копий за спиной Всеволода. Видимо, еще раз прикинул соотношения сил. Замялся…

      – Я, вообще-то, так разумею. У нас ведь приказ от князя не впускать никого в пределы княжества. А насчет того, чтобы выпускать – не было о том ничего сказано.

      Всеволод улыбнулся. Уже лучше…

      – Но с другой стороны и пропустить без ведома князя незнамо чьих воев… уж, не знаю можно ли. Так просто…

      – А как можно? – поторопил Всеволод. – Скажи – обмозгуем. Только быстро. Недосуг нам под твоей засекой стоять.

      – Да можно-то оно, пожалуй, можно, – Прохор снова потянул руку к затылку, снова отвел, наткнувшись на шлем.

      – Говори ж ты, медведь тебя задери! – Всеволод начинал терять терпение. Отчего-то сдавалось ему, что задерживают их неспроста. Может, и не по княжьему повелению вовсе, а по причине самодурства этого старого служаки, наделенного властью и рассматривающего лесную засеку как собственную вотчину.

      – Эх, богатенькая у тебя, я смотрю дружина, – не без зависти пробормотал в ответ Прохор. – Эвон сколько серебра на себе везете. Только мастера никудышные ваши брони и клинки ковали. Дорогого металла извели уйму, а красы – никакой. Небось мошна полна, раз так деньгами сорите, а?

      – Ясно, – Всеволод начал понимать, к чему клонит Прохор. – Сколько возьмешь за проезд?

      – Ну… – полусотник улыбнулся, закатил глаза, что-то прикидывая, – чтобы своих робяток не обидеть и князя задобрить, ежели вдруг осерчает, за то что выпустил вас… скажем… гривенок этак… этак…

      – Всеволод! – Прохора весьма невежливо оборвал подъехавший сзади Конрад. Сакс был явно чем-то озабочен. За тевтоном на своей вороной кобыле следовал Бранко. Волох тоже тревожно посматривает по сторонам.

      – В чем дело? – нахмурился Всеволод.

      – Воин один куда-то подевался, – Конрад заговорил по-немецки. Значит, таился от брянских дружинников. Хотел сказать что-то не для их ушей предназначенное.

      – Какой воин? – Всеволод насторожился, спросил тоже – на языке германцев. – Наш?

      – Нет – из этих, – Конрад мотнул головой на недовольного столь бесцеремонным вмешательством Прохора.

      А в самом деле – из десяти брянских ратников, прискакавших вместе со своим полусотником – только девять теперь на виду. Одного – нет. Нигде. Действительно, странно…

      – Может, по нужде отлучился?

      – Пока вы здесь языками чешете, он кустами на тропу, по которой мы прибыли, пробрался. А после исчез. Что за нужда такая?

      Так…

      Всеволод повернулся