Самые страшные войска. Александр Скутин

а то мало ли что... дерево там, на голову упадёт. Скажут потом: сам виноват, нарушал технику безопасности, ходил без каски по завалу. И спросить будет не с кого: закон – тайга, медведь – прокурор.

      Извиняюсь за длинное вступление, теперь к сути перейду.

      Итак, наша лесоповальная бригада работала на вахте 81-го года, неподалеку от дороги Тунгозеро-Калевала. Работали целый день под проливным дождём. Это лето, в отличие от предыдущего, было очень дождливое. Всю неделю дожди шли не переставая, а сегодня так настоящий ливень идёт. Впрочем, мошкаре и комарам это не особенно мешало кусать нас. Уши у ребят от их укусов распухли и покраснели, как вареники с вишней. Наверное, и у меня такие же были, прямо горели от укусов.

      Сегодня была суббота, после работы нас должны были отвезти в гарнизон, на Хапу. А так мы всю неделю на вахте жили, в вагончиках. И когда мы пришли на вахту, то от солдат узнали потрясающую новость: машины с командирами и частью солдат уже уехали. Приехали "людовозки", их водители сказали, что ливнями размывает дорогу, и обратно можно не успеть. Командиры тут же попрыгали в машины, те из солдат, что были рядом, заскочили в кузов, последние забирались уже на ходу. А остальных, большинство, кто ещё не успел придти с делянок, попросту бросили! Вот это да. Такого, честно говоря, не ожидал от отцов-командиров. Я мог бы ещё стерпеть их хамское, барское пренебрежение к солдатам (а куда денешься), мог бы ещё простить, что они крысятничают у нас. Но бросить своих солдат и сбежать, спасаясь, самим – нет большего позора для командира. Шкуры. Дал бог начальничков. Кто бы им про честь напомнил? Или вправду, в стройбат, как в ссылку, из строевых частей худших ссылают? Дело в том, что наш ротный раньше служил в гвардейской Таманской дивизии, совсем как в анекдоте. Там, как известно, дураков не держат.

      Ну и ладно, уехали – и хрен с ними. Нам то что делать? Дороги размыло, продуктов на камбузе не осталось, потому что сегодня все должны были уехать. А сколько дней здесь придётся оставаться – неизвестно. Подошёл Слава Лаптев, с подмосковного Щёлкова, и с ним ростовец из его бригады. Обсудили вместе ситуацию. Слава вспомнил, что с прошлогодней вахты трактора тащили вагончики через лес. Так что следы от его гусениц должны были остаться, по ним можно дойти до старой вахты, а оттуда дорога до Хапы известна. Идти далековато, километров сорок, но сидеть здесь несколько дней не жравши ещё хуже. Решили идти наобум, по следам гусениц трелёвщика, до старой вахты. Пробовали подговорить других ребят идти с нами, но никто больше не согласился. Из сотни человек только мы и решились. На камбузе нашли несколько кусков черняжки, намазали их комбижиром, посолили и съели, запив холодной водой.

      И пошли.

      Заблудиться в темноте мы не боялись, поскольку в июне тут полярный день, солнце не заходит. Хуже было с тем, куда идти. Сначала ориентировались по следам трелёвщика, потом местность пошла каменистая, следы пропали. Просто продолжали идти по распадку между двумя сопками. Вышли к озеру, обогнули его, и я увидел знакомое мне кладбище сороковок. В сердце неприятно кольнуло: отсюда забрал Юрась Лося,