Высшая школа материнства. Елена Трепелкова

я выглянула в иллюминатор. Внизу расстилалась Америка. Что-то во мне шевельнулось. Сама того не сознавая, я ощутила что-то вроде иерусалимского синдрома. В глубине души я, вероятно, чувствовала, что эта земля на много лет станет моим домом. Должно быть, мои переживания отразились на лице, как это обыкновенно со мной бывает, потому что Саша спросил, что случилось. Игрока в покер из меня бы не вышло.

      Вскоре после прибытия мне предложили работу в библиотеке ООН. Жены советских сотрудников не могли рассчитывать на официальное трудоустройство, так что эта работа была одной из лучших, на что можно было рассчитывать. Я знала, что с нашими разъездами по миру мне будет трудно, если вообще возможно, делать карьеру, но работа казалась интересной и хорошо оплачивалась. Мне оказали большую честь, и я это понимала. И приняла предложение.

      Мы только начинали совместную жизнь и, по сути, впервые столкнулись с необходимостью планировать бюджет. Мы вообще впервые жили на собственные деньги, поскольку до брака и даже какое-то время после него мы жили с родителями, как было заведено в Советском Союзе в те годы. И мне хотелось освоить планирование семейного бюджета. Я чувствовала потребность поставить для нас цели на целую жизнь вперед. Стремление построить наш общий дом волновало и манило меня своей новизной.

      Передо мной лежало наше будущее: радостное, но такое неясное, точно подернутое утренней дымкой. Мир так коварен и жесток в своей беспристрастности. Каждый сам строит свою жизнь. Я наблюдала, прислушивалась, ловила все, что говорилось вокруг: нетерпеливые предвкушения вновь прибывших и довольное превосходство с примесью легкой зависти у уезжавших…

      В Советском Союзе царил печально известный дефицит. Одеждой, электроникой, кухонной техникой люди за границей старались запастись впрок. Мои собственные взгляды все еще оставались неясными, хотя уже начинали формироваться. Свой внутренний прибор самонаведения я твердо настроила на счастье. Нужно было найти механизм его обеспечить. Я поняла, что хотеть что-то приобрести можно бесконечно, что нельзя собрать у себя все богатства мира, а значит, деньги не могут дать счастья, ведь их никогда не бывает достаточно. «Жить не хуже других» представлялось мне делом пустым и хлопотным. Не хотелось впадать в потребительский раж и гнаться за миражами материального рая, до конца жизни превращаясь в добровольного раба собственной жадности. Я предпочитала цели, которые имеют предел.

      Тогда-то мне и пришло мимолетное откровение, еще не до конца оформившаяся мысль: лишь любовь обладает завершенностью. Любовь вообще и семейная жизнь в частности предстали передо мной в новом свете. Материальные блага означают бесконечный поиск, который возобновляется всякий раз, когда мы утоляем очередное желание. Любовь же бездонна, бесконечна и неистощима. Завершенность любви и заключается в бесконечности этого чувства. Истинная любовь дает абсолютное удовлетворение, блаженный покой. Тебе больше ничего не нужно: у тебя все есть.

      Поймите меня правильно. Я люблю