Тайный друг ее величества. Алекс Орлов

но, увидев Лакоба, спросил:

      – Этот с вами, ваш милость?

      – Да, это мой человек!

      Каспар въехал на огромный двор, соскочил с лошади и отдал ее подбежавшему конюху.

      – Хозяин-то спит?

      – Спит, как не спать, да только сейчас выскочит, он покупателя сквозь сон слышит.

      Конюх оказался прав: не прошло и полминуты, как во двор выскочил Табриций-младший в ночной рубашке, колпаке и в растоптанных чеботах на босу ногу.

      – Приветствую дорогого гостя! – крикнул он издали и, заметив вдруг какой-то непорядок, принялся распекать конюхов. Затем быстро вернул опухшему ото сна лицу умильное выражение и спросил: – Коников забрать хотите?

      – Только ломовую с подводой, но вексель напишу сейчас же. Где тут у вас чернила с бумагой?

      – Можно пройти в конторку, а то велю сюда вынести… – Табриций посмотрел на небо. – Дождя-то уже нет.

      – Ну пусть несут.

      – Маттей, принеси бюро маленькое!

      – Какое, хозяин?

      – Я сказал – маленькое, вот дурак-то. – Табриций покачал головой и зевнул, прикрыв рот. – Чего там в городе нового?

      – На Рыночной площади виселицу ладят.

      – Виселицу? – Табриций протер глаза. – А зачем?

      – Наверное, повесят кого, герцог теперь новый, должно, и порядки введет новые.

      – Хорошо бы против воров всяких и конокрадов. – Табриций снова зевнул. – Что ни ночь, сторожа зарезать хотят.

      – Что, опять балуют?

      – А то. – Табриций покачал головой. – Куда катимся? А это ваш человек-то? – Он кивнул на Лакоба.

      – Мой, – кивнул Каспар.

      – А то я засомневался: уж не вор ли?

      – Нет, он у меня смирный. Кстати, шляпу-то я принес. – Каспар выдернул из-за пояса свернутую вчетверо шляпу, что одолжил ему в дождь Табриций.

      – Да зачем вы, господин Фрай, какие пустяки!

      – Нет, премного благодарен, теперь я в своей. – Каспар коснулся пальцем полей своей любимой шляпы.

      – Ну ладно. – Табриций нахлобучил возвращенную шляпу поверх колпака.

      Послышалось надсадное сопение и чавканье ног по грязи, Табриций обернулся и, всплеснув руками, воскликнул:

      – Да что же ты делаешь, задери тебя огры?! Это ж разве маленькое бюро, дурак ты эдакий?

      Каспар не удержался от улыбки. Уж больно комично выглядела эта пара – один в чеботах, ночной рубашке и шляпе поверх ночного колпака, другой с раскрасневшейся от натуги рожей и с большим канцелярским шкафом в руках.

      – Так что, обратно нести?! – из последних сил проревел конюх.

      – Да уж ставь где стоишь, дурак, сейчас и это сгодится.

      Маттей с облегчением поставил бюро в грязь и пошел прочь, бормоча под нос ругательства.

      Каспар с уважением посмотрел ему вслед:

      – Здоров работник-то.

      – Да уж здоров-то здоров, кабы еще ума… В прошлом месяце подкову каленую на спор сломал, а я за них по шесть крейцеров платил.

      Достали бумагу, плотную, хорошую. Каспар обмакнул в склянку перо и не спеша выписал вексель на всех лоша