Тропа колдунов. Руслан Мельников

велел обезоружить пленников и стянуть с них доспехи. Ненадежные шлемы и легкие латы барон отбросил в сторону. Такие доспехи не внушали ему доверия. А вот оружие рыцаря-чужака Зигфрида заинтересовало. Пока пленников приводили в чувство, он с любопытством разглядывал меч недавнего противника.

      Сталь была превосходной. Форма клинка – непривычной. Блестящий чуть изогнутый, с односторонней заточкой и скошенным острием он представлял собой нечто среднее между прямым рыцарским мечом и кривой татарской саблей. Необычайно острое лезвие. Волнистый рисунок отполированного металла вдоль рубящей кромки. Небольшая округлая гарда вместо привычного крестообразного эфеса. На тыльной стороне – зарубки – видимо оставленные вражеским оружием. Удлиненная, предназначенная для двуручного боя, плетенная рукоять. Черные лакированные ножны, также обмотанные шелковыми шнурами…

      Второй – короткий – меч иноземца оказался уменьшенной копией длинного клинка. Впрочем, был ли он мечом или все же являлся удлиненным кинжалом, Зигфрид так и не смог понять. Кроме того, в кармашках на ножнах малого меча-кинжала обнаружился небольшой ножик и длинная острая игла.

      – Ваша милость, – к Зигфриду подступил Карл.

      – Что? – повернулся к оруженосцу барон.

      – Там это… Пленники очухались, ваша милость. Можно начинать…

      Язычники, действительно, уже не лежали, а сидели, поджав под себя ноги. Неподвижные и бесстрастные, как каменные истуканы. Невозмутимые желтые лица. Полуприкрытые глазки-щелки.

      Начать Зигфрид решил с пленного рыцаря.

      – Кто ты? Где твой замок? Кому ты служишь? Что это за страна? Известно ли тебе, где искать татар?

      Сначала Зигфрид задавал вопросы по-немецки. Потом вспоминал свои невеликие познания в итальянском, французском и английском: эти языки довольно часто звучали при императорском дворе и на турнирах. Потом попытался связать пару слов на сарацинском наречии, которое Зигфриду довелось слышать во время похода в Святую землю.

      Чужеземец молчал. Всем своим видом язычник выражал глубочайшее презрение.

      – Что ты ищешь в горах? – терпеливо продолжал Зигфрид. – Почему напал на старого колдуна? Зачем стрелял в моих людей? Для чего дрался со мной? Кому трубил твой слуга?

      И – ни звука в ответ.

      – Ты слышишь меня?! – рявкнул взбешенный барон.

      Конечно, не слышать его чужак не мог. Но и на крик Зигфрида он никак не отреагировал.

      Барон яростно размахивал руками, полагаясь больше на жесты, чем на слова. Однако пленник по-прежнему хранил молчание и не шевелился.

      – Ты понимаешь?! Хоть что-нибудь?!

      Нет, не похоже…

      Если чужак и понимал его, то виду не подавал.

      Зигфрид сплюнул. Возможно, помогли бы пытки. Но на пытки потребуется время. А его-то сейчас как раз и нет. Следовало поскорее убираться с плато: неизвестно ведь, кому и зачем подавали сигналы язычники. Тащить с собой бесполезных пленников тоже не хотелось. К чему лишняя обуза?

      – Ладно, –