Стремянка в небо. Татьяна Трунова

неприятно холодят ноги мокрые от росы джинсы, а пот, для разнообразия горячий, заливает глаза. Силы резко кончились. Петя даже упал бы, если бы не остаточный иррациональный страх, который до этого гнал его вперед. – Чего я так бежал-то?

      Ответа не было, и, пожав плечами, он побрел навстречу рабочему дню. Цех встретил его теплом и привычным гулом конвейера. По ленте конвейера ползли банки с маринованными огурцами, их внимательно осматривали несколько женщин. Некондиционная продукция ловко выхватывалась с ползущей ленты и отправлялась в стоящие под ногами дощатые ящики.

      – Привет трудягам! – помахал он рукой, проходя мимо них в раздевалку. Женщины кивнули, не переставая уделять внимание банкам. Кое-кто улыбнулся.

      Раздевалка оказалась пустой, если не считать Андреича, мирно почивавшего на лавке. В воздухе витал могучий запах перегара.

      – Опять нажрался. – Петя подергал Андреича за ногу. – Уволят ведь к чертовой матери. Где работу искать будешь?

      – Грелся я, – неожиданно трезвым голосом поведал Андреич. – Утро холодное, замерз как собака, пока сюда добирался. До сих пор зуб на зуб не попадает.

      Петя внимательно посмотрел на рот Андреича. Там торчало всего два зуба – сверху и снизу, причем один справа, а другой слева.

      – Клоун, блин, – выругался он и посоветовал: – Иди спать в другое место, а то, если начальство тебя увидит, по головке не погладит.

      – Иду, иду, – засуетился Андреич, проворно семеня своими кривыми ногами к выходу. – Пойду в котельню, там тепло.

      Не успел Петя надеть спецовку, как в раздевалку пожаловало начальство. Заглядывало оно туда редко, поэтому его визит можно было расценить как доказательство того, что мысль имеет материальное воплощение, – другими словами, Петя накаркал. Слава богу, Андреич, по его ощущениям, давно успел дойти до «котельни». Аркадий Валерьевич, крепкий мужчина лет шестидесяти, как всегда смущенно улыбался, однако его взгляд мог дать фору любому рентгеновскому аппарату. А обоняние – нюху служебной собаки.

      – Я не пил, – на всякий случай сообщил Петя.

      – Знаю я, – вздохнуло начальство и поинтересовалось: – Андреич где?

      – Понятия не имею, – соврал Петя.

      – Увидишь, гони ко мне. Втык получать.

      – Ладно, – согласился Петя и с нарочито деловым видом начал копаться в сумке. Однако Аркадий Валерьевич на провокацию не повелся и уходить не спешил. Вместо этого он изучающе уставился на парня.

      – Что-то ты бледный, – озвучил он свои наблюдения.

      – Приболел, – проворчал Петя. Посвящать кого бы то ни было в утренние перипетии он благоразумно не спешил – засмеют чего доброго.

      – Чего тогда на работе делаешь? – Аркадий Валерьевич считал, что рабочий коллектив одна семья, и на благодеяния не скупился. Другое дело, отказываться от них не стоило – начальство страшно обижалось. – Иди домой, лечись. Хотя нет, лучше я тебя сам отвезу.

      Он развернулся и, помахивая ключами,