Стремянка в небо. Татьяна Трунова

яркие, сделались тусклыми. Ничего не осталось от той живой и любопытной кумушки, любительницы сплетен и происшествий.

      – В горницу! – скомандовал он и повернулся, чтобы взять женщину под руку. Однако опоздал – около матери уже суетился Арменыч.

      – Мария Семеновна, – ворковал тот. – Пойдемте, пойдемте. Вам непременно нужно полежать.

      Та оперлась на руку старика и, автоматически переставляя ноги, поплелась в горницу. Следом за ними туда потянулись остальные. Процессию завершал Марс. Он больше не походил на стукнутого электричеством колобка, и лишь на загривке шерсть еще непокорно топорщилась. Пес непрестанно оглядывался и порыкивал.

      Следующий час прошел в хлопотах вокруг Марии Семеновны. Петя даже порывался бежать к фельдшерице тетке Светлане, но многомудрый Арменыч, переживший смутные времена в Тбилиси, его остановил.

      – Зачем нам Светлана? – сказал он. – У нее сейчас и без нас хлопот будет полон рот. Сейчас капелек успокоительных попьем, снотворное примем и утром будем как новенькие. Главное, чтобы давление не скакнуло. Голова не болит? – заботливо наклонился он над Марией Семеновной.

      В ответ та прикрыла глаза.

      – Тонометр есть?

      – Где-то был. – Петя вспомнил, что видел аппарат в верхнем ящике комода.

      – Тащи, – распорядился Арменыч.

      Давление оказалось лишь слегка выше нормы. Старик обрадовался.

      – Вот и ладушки. Ей сейчас главное – поспать, – шепотом поделился он с Петей.

      – Поспишь тут, – проворчал парень, косясь на окна – шум за ними стихать и не думал.

      – Уснет, – уверенно пообещал Арменыч.

      Так и получилось. Не прошло и десяти минут, как женщина сначала засопела, а потом даже начала похрапывать.

      – Так, теперь кто-нибудь объяснит мне, что это за явление Христа народу? – Шотик Арменович был настроен воинственно.

      Петя устало потер лоб:

      – По всему выходит, что приходил мой брат. Чего быть в принципе не может. Умер Митька, утонул. – Он помолчал и добавил: – Голос его я хорошо помню. И велосипед мне ко дню рождения он обещал купить… Не успел.

      – Пошутил кто?

      – И кому придет в голову так шутить?

      – Ну… хулиганам. – Шотик Арменович сам понимал, что несет чушь, но сдаваться сразу ему не хотелось. – М-да, хорошо, что все мои могилы далеко остались. А то придет вот такое нечто, что хошь, то и делай, – добавил он. Убежденным он все равно не выглядел.

      В дверь снова постучали, но теперь стук был нахальным, даже нервным.

      – Опять… – простонал Федор.

      Марс встрепенулся и стрелой полетел к двери. Проявлять признаков агрессии он не спешил.

      – Свои, – успокоил всех Петя.

      Оттенки Марсова поведения он различал прекрасно – стучал кто-то из соседей, причем соседей ближайших.

      – Главное, чтобы они живые были, – проворчал он больше для порядку и пошел открывать.

      В проеме калитки стоял Степаныч. В трусах и с охотничьим ружьем в руках зрелище он представлял феерическое.

      Петя