О видах на урожай, альфа-самцах и кусочке счастья (сборник). Альфия Умарова

эту бульварную желтую газетенку. Надо же придумать – «Замочная скважина»… Да не «бурильщики» вы, ребята, не надо пачкать хорошую мужскую профессию. Вы, вы… – подыскивала Светлана подходящее слово, – вы просто жуки навозные, говнюки! – нашлось наконец нужное.

      Светлана Петровна встала и вышла из кабинета. Забрав из комнаты, где было ее рабочее место, сумочку и пару личных словарей, написала заявление об увольнении.

      На вопрос встреченной в коридоре тети Маши: «Куда ты, девонька, собралась, еще же рано. Иль приболела?», ответила:

      – Ухожу я, тетя Маша, насовсем ухожу, душно тут, дышать нечем…

      «Странно, – подумала тетя Маша, – вроде дует с площадки», но все же поспешила открыть окна, раз душно. Пусть проветрится…

      Подходя к кабинету главного, Светлана услышала голос Жемчугова, который с вдохновением диктовал:

      – Анечка, ты записываешь? Я ничего не знал о беременности Гали. Она скрыла от меня эту новость. Я, как порядочный человек, никуда бы не уехал, если бы она мне сказала, что я стану отцом. Но Галина подло скрыла этот факт. Видимо, уже тогда у нее созрел план шантажировать меня ребенком. Так, дальше. Родился мальчик. Нет, двойня, мальчик и девочка, а лучше тройня. Галина от такого счастья… или горя? Да какая разница?.. теряет рассудок и попадает в сумасшедший дом, где до сих пор находится, а ее, то есть наши, о которых я и не подозревал, дети – в дом малютки, где, заразившись чумой…

      Анечка посмотрела на шефа с сомнением:

      – Так и писать – чумой? Ее же вроде давно уже нет.

      Виктор Николаевич и сам понял, что с чумой он переборщил, и поправился:

      – Ладно, не чумой, а птичьим гриппом… Хотя тогда его еще не было. Ну, хорошо, хорошо, умерли они все разом, заразившись в роддоме сепсисом.

      Напиши, эта новость, что мои детишки ушли в мир иной совсем крохами, просто убила меня. Ведь я мог стать отцом сразу троих ребятишек. Ну, и добавь, что при этих словах скупая слеза оросила его мужественное лицо, лицо человека, который невыносимо страдал.

      Дальше. Сестра Галины на могиле малюток дала слово отомстить за их смерть. И всю свою жизнь посвятила поискам отца детишек. И вот, наконец, она нашла меня. Но чтобы не вызывать подозрений, коварная женщина устроилась ко мне на работу, чтобы подобраться совсем близко и ударить наверняка. И сегодня она при всех – вы ведь видели это? – стреляла в меня, но пистолет дал осечку… Хотя… откуда у нее пистолет. Ладно, обойдемся без него. Пиши: угрожала мне убийством. Она кричала, что убьет меня, отравит, наймет киллера…

      Видимо, вариант с киллером ему особенно понравился, и Виктор Николаевич довольно крякнул. Потом продолжил:

      – А я, как благородный человек, способный понять чужое горе, великодушно простил ее. И историю эту, напиши, Анечка, я не имел права умалчивать. У нас все равны. Пусть народ знает своих героев. И заголовок, крупно: «Она желала мне смерти, но я ее простил!»

      Послышались дружные аплодисменты и голос Анечки:

      – Виктор Николаевич, вы