Фэнтези или научная фантастика? (сборник). Марина и Сергей Дяченко

– еще вина, – заявил Илияш и вдруг пропел хриплым тенором: – Ви-ила, Вила, когда ж все это бы-ыло?!.. Тра-ла, тра-ла-ла…

      Из-за соседнего стола на них покосились, а бедная Вила смутилась вконец.

      – …А юноше – еще пива, так ведь, Станко?

      И, не дожидаясь подтверждения, Илияш отправил служанку движением руки.

      Станко украдкой повернулся – рядом на стене был приколочен гладкий щит. В пыльной и кое-где покрытой вмятинами поверхности щита отражался Станко – мускулистый, широкоплечий, с небрежно разбросанной по плечам гривой темных волос, со стальным блеском в прищуренных глазах и родинкой на правой щеке… Он вспомнил, как покраснела Вила, и почему-то покраснел тоже.

      – О лани-иты, лани-иты, румянцем зали-иты! – запел тут же Илияш и продолжал без перехода: – Идем мы с тобой, Станко, прямо свинье в зубы… Или кабану под хвост, кому как больше нравится… А почему, спрошу я тебя, настояще мужчины не могут отправиться к крысе в глотку? На-астоящие мужчины, тебе сколько лет, кстати?

      – Шестнадцать, – ответил Станко, который от неожиданности не догадался прибавить себе год или два.

      Илияш удивился:

      – Да? А в кого ты здоровенный такой уродился, в маму или в папу?

      Станко нахмурился. Илияш, конечно, болтун и пустозвон, но и в шутках следует знать меру…

      Стараясь держаться подальше от Илияша, к столу бочком приблизилась Вила. Кувшин вина и огромная кружка пива перекочевали с ее подноса на оструганную столешницу. Станко опять поймал на себе взгляд – и отвернулся.

      – Выпьем, – Илияш плеснул вина в свой стакан, так что вокруг на столе сразу образовалась красная лужа, – выпьем на дорожку… Пусть добрые духи, как говорится, «бархатом – дорогу нашу, а врагам – по пьявке в кашу»… Пьявку им в зубы, этим собакам-дозорникам! – Илияш понизил голос и оглянулся.

      – Выпьем, – сказал и без того захмелевший Станко. – Выпьем за князя… Пожелаем ему легкой смерти! – он расхохотался, довольный своей шуткой, а Илияш тем временем завертел головой с удвоенным старанием – не слышал ли кто?!

      – Ты… потише пока, – браконьер перегнулся через стол. – Языком трепать – это пожалуйста, а на деле кто чего стоит – скоро увидим…

      Станко медленно поставил опустевшую кружку на стол. Склонил голову – молодой бычок, да и только.

      – Убью, – сказал он тихо и глухо. – Поклялся – и убью.

      И такой ненавистью полны были эти слова, что Илияш отшатнулся:

      – Слушай… Не мое дело, конечно… Но он тебе папа, папочка, что ж ты шипишь, как змея… Да за что ты его… невзлюбил, а?

      Станко тупо уставился в красную лужу на столе. Проговорил наконец:

      – Ладно, я тебе расскажу, чтобы зубы поберег, зря не скалил…

      Он откинулся на спинку стула и прерывисто вздохнул, собираясь с мыслями. История, которую он намеревался рассказать, была священна – вспоминая ее накануне похода, он будто подвергал себя очистительному ритуалу. А Илияш – ладно уж, если хочет, пусть послушает…

      – Мать