Кубик Рубика и пятый битл. Ханс Улав Хамран

От дыма у меня защипало в глазах.

      – А ваша жена ушла куда-то?

      Сосиска запрокинул голову и расхохотался:

      – Моя жена? Пия? Моя любимая датчанка Пия?

      Я промолчал, и он рявкнул:

      – Ты о ней, что ли?

      Он говорил так злобно, что я испугался и замешкался с ответом.

      – Ты о ней, да? – повторил он с прежней злобой.

      – Я просто спросил. Не хотел вас обидеть. – Я вскочил, пока он не успел ничего сказать. – Я пойду. Я забыл в магазине пластинку. Майкла Джексона.

      На это он ничего не сказал, но, наверное, понял, что все магазины уже давным-давно закрылись.

      – А как там твой план увидеть всех оставшихся в живых битлов? Есть что-нибудь новенькое? – этот вопрос Сосиска задал, когда я уже направлялся к двери.

      Глаза у меня уже привыкли к темноте, и я разглядел, что он больше не злится, а даже улыбается. Может, ему стыдно, что он разозлился, и теперь он хочет спасти ситуацию. Я слегка успокоился и решил ответить правдиво:

      – Да ничего особо нового. В моем возрасте мне за границу одному не выехать. Придется подождать, когда стану чуть постарше.

      – Постарше… Да, постарше ты станешь, в этом уж будь уверен, – он помолчал. – Может, мне с тобой съездить?

      Что он шутит, я понял, но вопрос все равно прозвучал неожиданно, и что отвечать, я не сразу придумал. Ведь Сосиска, как ни крути, мой учитель.

      – Может, и да, – наконец пробормотал я.

      Он засмеялся, но тут же закашлялся, так сильно, будто того и гляди выкашляет легкие. Выглядело жутковато. Когда кашель успокоился, Сосиска встал, сплюнул в раковину и смыл плевок.

      – Уходишь?

      – Ага. – Я выскользнул в коридор, споткнулся о разбросанную по полу одежду и выскочил на улицу.

      Едва оказавшись за воротами, я остановился, расстегнул молнию на брюках и с облегчением наблюдал за желтой струей, бьющей прямо в соседские кусты.

* * *

      – Вы живете в эпоху грандиозных изменений, и это десятилетие можно вполне обоснованно назвать десятилетием прогресса, – директор на сцене не на шутку разошелся, – подумать только – в этом зале сидят ученики, у которых есть собственный компьютер!

      Фруде расправил плечи, и меня охватила гордость за него. У него был «Коммодор 64», куча английских компьютерных журналов, и он умел программировать. Мне самому программирование было до лампочки, но компьютерные игры я вполне себе уважал. Фруде же, наоборот, мог целый вечер просидеть за программой, которая умела бы вычислять толщину стальных балок. Некоторые его интересы я вообще не понимал, но они мне нравились. Это было в определенном смысле круто.

      – За время вашей учебы человечество запустило в космос корабли, и, возможно, еще до того, как вы уйдете на пенсию, слетать в космос будет таким же обычным делом, как съездить на юг.

      Я посмотрел на Бригта – единственного из моих приятелей, кто побывал на настоящем юге. Он рассказывал, что девушки там загорают без лифчиков, и даже показал большой каталог с фоткой отеля, где они жили. Там были пальмы, пляж и синяя вода. Я не раз пытался представить,