Учат в школе. Елена Петрова

развод. Это правильно? Нужно было с кем-нибудь обсудить это. Она обратилась к Алине. Та откликнулась:

      – Знаешь, приходи к нам в гости после демонстрации. Я испеку шарлотку, чайку попьем.

      – А это удобно?

      – Конечно, я тебя с мужем познакомлю. Он у меня замечательный.

      *****

      Колонна Калининского района формировалась на улице Герцена. Туда Лена и направилась, выйдя из метро. Странное дело, на Невском царило оживление. Тут и там мелькали флаги, шарики, лозунги. « Боже мой, что же мы празднуем-то?» – мелькнуло в голове. Люди, весело- разгоряченные, улыбчиво-румяные ( как-никак минус 4) суетливо спешили прибиться к своей колонне. «Калининский район» Лена заметила не сразу. Сначала она увидела «Да здравствует Октябрьская революция!» в руках у химика Александра Павловича. Другое древко было в руках у Галины Степановны.

      – Леночка, не проходите мимо, – Герман Федорович, как всегда, импозантно- галантен, – вы прибыли к пункту назначения.

      – Галочка, – продолжал Герман Федорович, – негоже такой красавице ручки марать. Давайте мне вашу ношу, а сами идите, развлекайтесь.

      Галина Степановна и вправду была неотразима: красное полупальто с роскошным капюшоном было отделано черными пуговицами в клубном стиле, черные ботфорты подчеркивали длину и стройность великолепных ног, а леггинсы лишь усиливали этот эффект. Молодая здоровая красота – что может быть лучше? Галя с радостью рассталась с лозунгом и пристроилась к Саше, который откровенно любовался девушкой.

      Колонна пришла в движение, выровнялась, подтянулась и браво прошествовала по Невскому к Дворцовой площади. Там людей спешно прогнали мимо трибун и … было разрешено расформировываться.

      – Сударыня, могу я предложить рюмочку спирта? – Сашин голос скорее утверждал, чем вопрошал.

      Галя удивленно посмотрела на парня. Конечно, собираясь на демонстрацию, она предполагала, что романтическое приключение возможно, даже надеялась на это, но «рюмочка спирта»? Как-то не комильфо.

      – Даже не знаю, что сказать,– проговорила девушка.

      – А не надо ничего говорить, просто доверься мне, старшему коллеге и другу.

      Он подхватил Галю под локоток, и они быстрым шагом, обгоняя расходящуюся толпу демонстрантов, миновали Дворцовый мост и устремились к Петроградской стороне, туда, где старые-старые дворы-колодцы вот уже несколько веков были молчаливыми свидетелями человеческого падения и вероломства. Много чего они повидали, о многом же будут молчать. Федор Михайлович не зря отмечал холодную бесприютность серых домов Петербурга. Таким был этот город для «бедных людей», таким и остался.

      Саша уверенно вошел в подворотню, сумрачную, тревожную и безлюдную. Откуда-то из-под пожарной лестницы он извлек ящики и выставил на них фляжку со спиртом и стаканчики. Туда же определили хлеб и огурчики.

      – Ну что, поехали?

      Даже в страшном сне Галя не могла себе представить, что она, такая-вся-такая-растакая