Учат в школе. Елена Петрова

Кто-то взял банку с солеными огурцами. Среди термосов и бутылок с морсами Лена заметила литровую бутылку с бесцветной жидкостью. Сердце дрогнуло. Она открутила крышку. "Спирт? Водка? Чье это? И что делать дальше? Спокойно. Еще ничего не случилось. Все живы-здоровы, в своем уме и трезвой памяти. Разложить еду и ждать ребят".

      Сквозь облака проглядывало солнышко. Казалось даже, что его лучики пригревали, а не только радовали. И 10В, скинув свои маски и оставив городу взрослые ужимки, искренне вбирал – заглатывал в себя и этот холодный воздух, и запах озера, и шум леса. Открылась вдруг высокая радость единения и гармонии с природой, наисильнейшее чувство, отсекающее в человеке все лишнее и наполняющее его таким счастьем, для которого нет слов, только крик: «Да-а-а-а!!!»

      Лена почувствовала эту перемену, увидела радостных, разрумянившихся детей и побежала – бросилась к ним, атакуя корабль с криком:

      – Девчонки! Захватывай корабль! Даешь женское счастье!

      Девчонки, получившие неожиданную помощь Елены Георгиевны, с удвоенной силой стали атаковать корабль. Мусин был повержен одним из первых.

      – Эй, кончай дурака валять, давайте-ка перекусим, – он отдал команду и неторопливо направился к месту привала. Вдруг в голове молнией пронеслось: спирт! В три прыжка добравшись до пня, парень схватил свой рюкзак и …

      – Дима, ты это ищешь? – в руках Елены Георгиевны была его пол-литровка.

      Он молчал.

      – Ну что ж ты, ответь, это твое? – вокруг собирались ребята, еще ничего не знавшие, но чувствовавшие разгорающийся скандал.

      Он молчал.

      – А что там, Елена Георгиевна?

      – Я думаю, там вода, а ты, Дима, как думаешь?

      Он молчал.

      – Быть может, я ошиблась, и это принадлежит кому-то другому? Чья это бутылка?

      Все обреченно молчали.

      – Зачем это? – протянула Олеська. – Так хорошо было. Эх вы, уроды!

      Она вдруг подскочила к Лене, выхватила бутылку, вырвала крышку и вылила содержимое.

      – На, понюхай остаточки, – бросила бутылку в лицо Мусину, – а мы лучше похаваем, да, Елена Георгиевна?

      Все опять расшумелись, засуетились, стали передавать друг другу бутерброды, огурчики, посыпались смешки, шутки. Мусин отошел – отделился от всех. Как это вдруг так вышло, что они все оказались на ее стороне? Жаль, Шамаев не поехал. Костян – надежный парень, а остальные – стадо, куда поведут, туда и потянутся.

      Глава 5. 7 ноября

      Россия – страна парадоксов: 30 октября 1990 года в Москве на Лубянке устанавливают серый валун, доставленный из Соловков, в память миллионов жертв тоталитарного режима; а ровно через неделю, 7 ноября 1990 года, в той же самой Москве, но на Красной площади, состоялся парад, посвященный 53 годовщине Октябрьской революции, который тот самый тоталитаризм и породила. Стоит заметить, что это был последний парад, организованный на государственном уровне. Больше эту дату так не отмечали. А последний парад запомнился еще и покушением на М.С.Горбачева, когда тот находился на трибуне Мавзолея.