Вуду по-берендейски. Татьяна Валентиновна Супельняк

и забором и оглянулась на гораздо более спокойных, чем я, спутников.

      – Пес признал в Иване достойного соперника, с которым лучше дружить, чем вступить в схватку и неминуемо погибнуть, – успокоила меня Лада.

      И тут я вспомнила сцену из драмы, разыгравшейся в стойбище волколдаков: Ваня-то у нас – представитель грозного рода беров, способный по собственному желанию превращаться в хозяина берендейских лесов – огромного лесного мишку!

      – Давным-давно в лихую годину Семарглы воодушевляли в бою воинов, а в мирное время покровительствовал растительности, семенам, росткам и корням растений. Неудивительно, что пес облюбовал этот дивный сад, – пояснил брат. – А теперь давайте все-таки проясним вопрос с ночлегом: раз сторож охраняет дом, значит, хозяева где-то поблизости.

      Он постучал большим металлическим кольцом по потемневшему дереву. Ждать пришлось долго. Наконец послышались шаркающие шаги, дверь распахнулась, и на пороге показалась худенькая женщина, одетая в серую невзрачную одежду.

      – Добрый вечер, хозяюшка, не приютите ли до утра усталых путников? – Иван нарушил затянувшуюся паузу, нацепив на лицо самую обаятельную из своих улыбок, как правило, безотказно действующую на женщин. Однако из любого правила есть исключения, и нежданные гости, похоже, пришлись не ко двору: хозяйка не двигалась с места и молчала. – Что ж, на нет и суда нет, извините за беспокойство. – Брат был разочарован, но, тем не менее, вежливо наклонил голову. – Пошли, ребята, переночуем в лесу.

      Семаргл, навострив уши, с любопытством прислушивался к разговору и недоумевал, почему бы не приветить этих приятных молодых людей, с которыми он, грозный и мудрый пес, быстро подружился. Повизгивая, мохнатый сторож протиснулся мимо нас к женщине и вознамерился положить ей на плечи передние лапы, дабы сообщить, как она не права, и посоветовать изменить решение. Та протянула руку, намереваясь потрепать любимца по загривку, но пошатнулась и едва не упала. Хорошо, что Иван успел подхватить ее на руки и внес в дом.

      В крошечной кухоньке на столе горели три большие свечи в старинном подсвечнике – этот свет мы и увидали издалека, поспешив на него, как глупые мотыльки, а сейчас испытывали смешанные чувства: тревогу за незнакомую женщину и досаду на несуразность положения, в котором оказались.

      Иван прошел в комнату и, быстро осмотревшись, бережно положил свою ношу на кровать в углу. Семенящий следом и жалобно поскуливающий пес опустился на дощатый пол, подполз к хозяйке и принялся лизать свесившуюся руку. Женщина застонала, открыла глаза и обвела нашу притихшую компанию затуманенным взором.

      – Извините, – прошептала она, хотела добавить еще что-то, но не смогла и вновь сомкнула ресницы.

      – Сильного жара нет, уже хорошо, – положив ладонь ей на лоб, констатировал брат и привычно принялся командовать: – Девочки – по хозяйству, мальчики – на подхвате.

      Я с гордостью смотрела на брата: замечательный из него получился руководитель!

      Мы