Последние капли радуги. Алек Янц

разделились, привычным движением обвив талию и плечи гостьи. Полина протянула руку, Поль вложил в нее косяк, и девушка коснулась им губ Марии, – Тебе это как раз не помешает.

      – Спасибо? – не размыкая губ, промямлила девушка, – Не хочу. Не люблю это. Простите.

      – Полюбишь, – многообещающе проворковала Полина, приковав взгляд карих глаз, кажущихся почти черными в полумраке зала.

      – Как твое здоровье? Поль сказал, что ему пришлось притвориться тобой, потому что ты не могла прийти, и…

      – Поль сказал? – брови сестры взметнулись вверх, и молодой человек поспешил объясниться.

      – Она сама поняла, кто я. Честно.

      – Сама? – тонкие светлые брови взметнулись еще выше, – Это невозможно.

      Мария кротко улыбнулась.

      – Вовсе нет. Это просто.

      – Да у нас тут супергерой! Кольчужный человек, ты ли это? – несмотря на веселый тон, рука сестры, обвивающая чужое плечо, дрогнула, и Поль ясно это видел. Их взгляды пересеклись, мысли сошлись в одно и оба встревоженно, беззвучно заметили:

      «Звучит знакомо».

      – Знаешь, тебе очень идет это платье, – только Поль мог слышать, что голос любимой сестры дрожит, как лист на ветру. Для остальных он мог быть любым – веселым, кокетливым, уверенным – но не дрожащим, – Не удивительно, что Ромочка положил на тебя глаз.

      – Ромочка?

      – Тот парень, что лапал тебя в толпе, – уточнил Поль, весело замечая, как в ужасе расширились карие глаза, – Которого мы отшили раньше.

      – А. Это он…

      – Не пугайся, – Полина очень быстро приходила в себя, и, хотя на дне её взгляда до сих пор плескалась тревога, девушка старательно прятала чувства от гостьи. Цели. Жертвы, – Твое тело достаточно красиво, чтобы сводить с ума.

      – Не думаю…

      – Не думай. Делай. Так гораздо интереснее, – косячок в тонких пальцах чуть настойчивее толкнулся в чужие губы, – Не нужно сопротивляться тому, что желанно.

      – Вы так и живете? – на Поля Маша не смотрела. Только на Полину, которая неотрывно глядела в ответ, подталкивая их общего агнца к жертвенному алтарю, – Разве это правильно?

      – А разве нет? – хорошенький ротик Полины распахнулся, и вместе с ними раздвинулись бледные губы Марии, впуская внутрь кончик сигареты, – Что неправильного в том, чтобы радоваться жизни?

      – Но Господь повелел…

      – Много чего. А мы все соблюдаем. Церковь со страной – одно, мы не нарушаем никаких законов. Так что, сделай-ка глубокий вдо-о-ох…

      Мария вдохнула, закашлявшись, но не пошатнулась, потому что близнецы бережно придержали ее за плечи, сдвигаясь ближе, зажимая потерявшую пространственную ориентацию девушку в стену. Они снова стали одним, а Маша – по центру.

      – Кто…вы?

      – Твои спасители.

      Еще одна затяжка, и музыка в их головах стала такой громкой, что вопросам больше не осталось места.

      – Надеюсь, все понимают, что не стоит постить об этом?

      – Ха. А это точно не законно! Хах…

      – Тише, киса, – Поль мягко усадил шатающуюся Марию в кресло.