Последние капли радуги. Алек Янц

в стебле микрофон, Дана расставила хэштеги, (#рабочийдень, #перерыв, #воющаяроза, #любимаяработа) зная, что хозяин проверяет её Рустаграм, и запилила в Птичку коротенький пост:

      – Нет ничего прекраснее запаха жареных луковых колечек и благовоний. Доброе утро, #ВоющаяРоза!

      Который тут же репостнули с текстом:

      – Вот куда я собираюсь сегодня днем!

      Дане не сложно было связать два и два. Она открыла 32 непрочитанных сообщения от Вадима и набрала огромными буквами, игнорируя всё, что он писал ей прежде:

      – ЗАЧЕМ ТЫ СЛЕДИШЬ ЗА МНОЙ?

      Ответ последовал тут же:

      – Я не слежу. У тебя на странице ссылка на твою Русту и Птичку.

      – Чего тебе от меня нужно? Я как бы работаю.

      – С такой зарплатой они тебе ещё доплачивать должны за то, что вообще приходишь, озаряя грязный бар небесным ликом.

      – Шта? – Дана судорожно начала припоминать, есть ли на сайте бара настолько личная информация, осознала, что такого быть не может, и почувствовала, как холодок медленно расползается от макушки до пят, – Ты-то откуда знаешь про мою зарплату?

      Лишь бы это было наугад, лишь бы…

      – Я тут кое-где покопался. Знаешь, 7 тысяч за 12 часов четыре раза в неделю – это как-то не слишком нечестно, ты не находишь?

      Покопался. Дане показалось, будто ледяная змея скользнула под кожу, обвилась вокруг позвоночника и устроилась где-то между желудком и печенью, заморозив ядовитым дыханием остальные органы. В ушах поселился навязчивый шум, похожий на пиликанье сломанной скрипки. Пальцы дрожали, соскальзывали с клавиш, и для набора приходилось нажимать их по два, по три раза.

      – Покопался? В смысле? Ты типа хакер?

      Дана ненавидела хакеров. Их всех, кто способен вскрывать чужую личную информацию, как штопор бутылку, всех, кто использует этот навык для своих целей, всех, кто думает, что то, что они могут это делать, дает им право это делать.

      Кажется, она уже была готова возненавидеть Вадима, но прямо сейчас ей было слишком страшно. И память вдруг решила напомнить о себе, уже второй раз за два дня подбрасывая картинки из прошлого, окрашенные рваные барабанными ритмами, больше похожими на неровные удары сердца.

      – Как они узнали, как?!

      – Это сейчас неважно. У нас совсем мало времени, моя девочка. Повернись.

      Слёзы почему-то очень громкие и падают на грудь с тяжелыми звуками нот – до, до, ре бемоль… Темные пряди легки, но на пол падают от чего-то так же громко.

      – Ничего не получится, – когда чужая рука взъерошивает короткий неаккуратный ежик, тело покрывается мурашками, но на сей раз это не возбуждение. Страх.

      – Хотя бы попытайся.

      Вадим, тем временем, не унимался:

      – Между прочим, этот ваш начальник укрывает от правительства неплохие доходы, а если бы всё было официально, вы бы получали гораздо больше. Хочешь могу скинуть таблицу, это довольно интересно.

      –