Последние капли радуги. Алек Янц

крови.

      Элен криво улыбнулась, вытягиваясь в полный рост, но по-прежнему глядя на собеседника снизу вверх.

      – Я думал, Лучи в безопасности, – громко продолжал парень. Совсем зеленый. Или глупый. Или мудак, – А теперь мы все за решеткой. Что, совпадение?

      – Мы тут не при чем. И будем не при чем, пока какая-нибудь гнида не расколется и не выложит копам всё, что известно.

      – Хм.

      – Вот поэтому я здесь.

      – Чтобы речи толкать? – он выглядел, как самая настоящая крыса. Крыса, которая вот-вот сдаст всю команду и прыгнет за борт. Как жаль, что Элен не может контролировать, кто именно становится Лучом, – Тебя ваще не парит, что они забрали наши телефоны и могут нахер расстрелять за то, что там найдут? Или ты типа их сопрешь? Или раздавишь копов?

      Руки сжимают ворот футболки. Рывок, и парень уже у стены, а все, кто стоял вокруг, с опаской расходятся по краям, не желая быть втянутыми в драку.

      – Я здесь, чтобы объяснить новичкам вроде тебя пару правил, – толчок. Он ударяется о кирпичи, не больно, но так, что говорить уже не очень хочется, – Правило первое. Не называть Лучей Лучами при посторонних.

      Толчок. Парень пытается сопротивляться, но Элен тяжелее его и гораздо сильнее.

      – Правило второе. Даже если тебе обещают прощение за предательство – это ложь.

      Толчок. Он ударяется уже головой и начинает возмущенно вопить и звать на помощь какого-то Дениса.

      – Правило третье. Даже если тебя простили они, ты все еще не в безопасности. От Лучей.

      – Ай!

      – От, – толчок.

      – Каждого, – толчок.

      – Из нас, – толчок.

      – И от меня лично, – парень сползает по стене, держась за голову и в ужасе глядя на Элен, брезгливо вытирающую руки об футболку. Возможно, не стоило его бить, но за многие годы девушка научилась различать среди нормальных людей тех, кто легко сдаст другого ради себя. Поэтому она была здесь. Чтобы этого не допустить. И теперь дрожащий мудак, судя по наполненным слезами и страхом глазам, трижды подумает, прежде чем сдавать их копам.

      Элен огляделась. Больше трусов среди своих она не нашла. Четверо явно были с ней согласны, а остальные смотрели с непониманием.

      Четыре. Плюс трус. Пять. Помнится, когда Элен показывала Максиму счетчик, их было немного больше. Значит, где-то есть еще двое, напуганные, растерянные, уверенные, что дело в них, возможно, готовых расколоться при первом же вопросе…но Элен надеялась, что это не так. Они ведь были Лучами, они уже пошли против своей же страны, скрывая в телефонах запрещенные материалы, сайты, поддерживая связь с теми, кому не то, что въезд – вообще какой-либо допуск в Россию был запрещен.

      То есть, с теми, кто не имел гражданства. Кто говорил – думал – на другом языке. Кто просто родился в другой стране, одной из тех, что Элен, разумеется, никогда не видела, но очень ясно представляла себе благодаря описаниям Саши и найденным в глубине Сети фотографиям.

      Англия – дожди, Биг Бен и Шерлок Холмс. Америка – гамбургеры и крутой кинематограф. Испания – страсть и