Никогда. Виктор Улин

выеби хоть весь курс.

      – Легко сказать «выеби», – серьезно ответил Юрка. – Ты прекрасно знаешь, что на таких, как мы с тобой, ни одна городская девчонка не клюнет. А если и клюнет, то окажется хуже, чем эта царица Тамара. Деревенские на воскресенье по домам уезжают. Остаются такие, что смотреть страшно. Один гоносифилис.

      – В прозрачных колготках и с тату на ляхах? – съязвил Кирилл.

      Он не понимал друга.

      Почти супружеская жизнь с Тамарой Федоровной через день ему нравилась.

      То есть не то чтобы нравилась – он привык, размеренность устраивала.

      Не отвечая, Юрка махнул рукой.

      – Ладно, Юрец, не печалься, – Кирилл взглянул на друга. – Год потерпишь – к весне машина будет.

      – Хера мне эта машина, если ебать некого, – ответил Юрка.

      Кирилл не ответил.

      – Но вообще на самом деле надо что-то делать. Пора освежить свою жизнь, иначе уже жить не хочется.

      -–

      Словно в насмешку, первым «освежиться» пришлось Кириллу.

      Делать этого он не собирался, все получилось само.

      Прошлой весной, в конце первого курса он познакомился с Оксаной из потока экономистов.

      Это произошло на рекламной дискотеке с бесплатным пивом – плохим, но хмельным.

      Ничего из ряда вон выходящего не случилось, но при расставании Оксана позволила ему проверить то, что находится у нее под юбкой.

      Девчонка нравилась Кириллу не больше других, в трусы к ней лез не он, а выпитое пиво.

      Осенью Оксана нашла его в академии, они иногда перебрасывались пустыми разговорами, пили кофе у вендинговых автоматов.

      И в один из дней она предложила поехать к ней и заняться сексом.

      Вечер по расписанию был Юркин, Кирилл подумал и согласился.

      Он почти два месяца жил с Тамарой Федоровной и этого хватало.

      Но после отчаянных разговоров с Юркой подумал, что не прав, сконцентрировавшись на единственной пожилой женщине .

      В любой группе на пять парней приходилось двадцать пять девиц.

      И, возможно, не стоило лишать себя простых радостей возраста.

      -–

      Оксана – тоже иногородняя – снимала жилье с подружкой, но их квартира была однокомнатной.

      По дороге туда Кирилл полагал, что получит удовольствие.

      Но едва они приехали и уединились в комнате с давно не беленным потолком, он понял, что под словом «секс» понимает нечто другое, чем предложенное однокурсницей.

      Контакт с Оксаной стоило назвать быстрым перепихом.

      Со стороны можно было думать, что природный процесс кажется ей постыдным: она стеснялась своего существа, вела себя одновременно и жеманно и развратно, пыталась завершить все поскорее.

      Едва они соединились, как Оксана принялась стонать, словно порнозвезда, изображая непрерывный оргазм, хотя Кирилл знал, что реально женщины в такие минуты ведут себя иначе.

      Он не намеревался сравнивать никого ни с кем, но осознавал, что прежнее мироощущение рухнуло.

      То, чем раньше радовали сокурсницы, на самом деле