Никогда. Виктор Улин

все, что копил?!

      – Как ты еще осенью говорил, на наши деньги купишь только помойку на колесах. А если я женюсь на Юльке… ты знаешь, кто у нее отец?

      – Откуда мне знать? – Кирилл от души засмеялся.

      – Я тоже не знаю. Но узнаю и не пожалею.

      – Узнаешь? Ты так уверен? Серьезный человек подарил дочери желтый «Пежик» для того, чтобы она вышла замуж за удрота из деревни Новое Сиралово?

      – А куда он денется, – спокойно возразил Юрка. – За две недели я заделаю ей ребенка, и тогда уже обратной дороги нет.

      – Юрка, у тебя башню снесло, – он покачал головой. – В девятнадцать лет становиться отцом?

      – Не снесло. Лучше в девятнадцать стать отцом на Ново-Мостовой, чем в двадцать девять оставаться холостым парнем, как ты сказал, в нашей Сираловке.

      Кирилл не ответил.

      Под окном раздался затейливый сигнал клаксона.

      – Юленция приехала, – Юрка счастливо просиял. – Одевайся, поедем в академию.

      – А почему бы и нет, – ответил Кирилл и добавил: – Мать твою ёб.

      -–

      – Твой Мефодий оставил тебя одного, – сказала Тамара Федоровна, зайдя вечером на кухню, где он в одиночестве хрустел чипсами.

      – Какой… Мефодий? – изумленно переспросил Кирилл.

      – Да никакой. Просто если ты Кирилл, то твой лучший друг – Мефодий.

      Хозяйка засмеялась серебристым девчоночьим смехом, подошла сзади, склонилась, обжала ему голову грудью, горячей сквозь черное платье.

      Оно сменило цветастое и казалось еще более выразительным.

      – Тамара Федоровна, понятия не имею, о чем вы говорите, – сказал он.

      – Кирилл и Мефодий – два брата, создатели славянской письменности, равноапостольные святые, – пояснила Тамара Федоровна. – Ты не поверишь, но я успела поработать на компьютере. Так вот, начальник нашей базы матерился и говорил, что этих двух он связал бы за бороды и отправил в ад за то, что весь мир пишет латинскими буквами, а у нас кириллица и всё всё время виснет.

      Хозяйка вздохнула.

      – Да неважно все это. Я хотела сказать, что твой Мефодий Юра ушел и ты, Кирилл, остался один.

      – Один, – подтвердил он. – И что?

      Тамара Федоровна молчала.

      – Теперь вы возьмете второго жильца?

      На кухне повисло молчание.

      Чипсы лежали на тарелке, пахли беконом с перцем и им было все равно, потому что они была сделаны из сои.

      – Нет.

      Голос женщины прозвучал странно.

      – Ты ведь обо мне ничего не знаешь, Кирюша.

      – Не знаю, – подтвердил он.

      – Я тоже когда-то была молодая и тоже чему-то радовалась и на что-то надеялась, была замужем…

      Тамара Федоровна отошла, встала по другую сторону, провела руками по бокам.

      Она была немолода, но хороша.

      – В общем, не хочу распространяться.

      Чтобы не отвечать, Кирилл взял с тарелки чипс – серо-желтый кружок с темными бороздками.

      Хруст наполнил галактику.

      – Я старая, но еще живая. Я давно живу, как живу. Но ты, Кирилл…

      Хозяйка перевела дыхание.

      Ей