Через границу. Майя Лунде

стоял позади.

      – Ну помоги же! – не выдержала я.

      К счастью, он поспешил мне на помощь. Ухватившись за трос, изо всех сил дернул его. Теперь мы тянули одновременно.

      – И раз, и два, и три!

      Подъемник медленно приближался.

      – И раз, и два, и раз, и два!

      Мы тянули что было сил. В одиночку никто из нас не справился бы, но вдвоем нам это удалось.

      Подъемник был уже возле отверстия, и я что-то разглядела. Вернее, кого-то.

      Не выпуская из рук троса, мы дотянули подъемник, и он встал вровень с дверцей.

      В нем сидели двое детей. Девочка, совсем маленькая, испуганно прижималась к мальчику-призраку из сада.

      Они смотрели на нас, а мы – на них.

      Потом я протянула руку и прошептала:

      – Выходите. Полицейские уехали.

      Даниэль и сара

      Дети были вовсе не призраками – призраки обычно не прячутся в подъемниках для еды. Они умеют проходить сквозь стены, поэтому скрыться им проще простого.

      И еда призракам не требуется. А нашим новым знакомым хотелось есть. Они попросили чего-нибудь перекусить, я и сама проголодалась. И все мы решили поесть. Я сделала бутерброды с маслом и вареньем, какие часто бывали у нас на столе. Мои дикие звери немного утихомирились.

      – А козьего сыра у вас не найдется? – спросила вдруг девочка.

      – Сара! – мальчик толкнул ее в бок. Видно, решил, что это невежливо.

      – Нет, сыра у нас больше нету, – ответила я. – Сейчас же война.

      Мы продолжали жевать.

      – А вы евреи? – спросила я.

      Да, они были евреями.

      О евреях я знала совсем немного. Знала, что они верят в бога, но не в Христа. И что Гитлер, главный нацист, хочет запретить им жить среди других людей. Поэтому он велел их отловить и отправить куда-то далеко. Что с ними там происходит, я не знала.

      А сейчас двое из них сидели у нас на кухне. Ее звали Сара, его – Даниэль. Саре было семь, а ему десять, как и мне. Обычные дети. Их отец работал учителем, мама давно умерла. Прежде они жили в центре Осло, в районе, который называется Санкт-Хансхауген, неподалеку от стадиона Бишлетт.

      У нас в подвале они прятались четыре дня, а еду им приносили наши мама и папа. Вот, значит, куда она девалась! Вообще-то их должны были переправить в Швецию. На границе их встретили бы взрослые, помогли бы пробраться в страну. В Швеции войны нет, а в каком-то шведском городе возле границы их ждал отец. Он сбежал еще в октябре, когда стали арестовывать евреев-мужчин. С тех пор Даниэль с Сарой жили у соседа, но неделю назад он сказал, что им надо ехать к отцу. Ходили слухи, будто нацисты будут арестовывать и еврейских детей.

      И вот эти двое сидели у нас на кухне и ели бутерброды. И во всем мире не осталось никого, кто мог бы переправить их через границу.

      – Вам нельзя тут оставаться. Уходите, и побыстрее! – заявил вдруг Отто, до этого не сказавший ни слова.

      Я вскочила, словно ужаленная.

      – Что-о?! И куда же им идти?

      Отто уставился в столешницу.

      – Ленсман сказал, что отец Юхана, Дюпвик, сам придет обыскивать дом. И возможно, сегодня