Приключения майора Звягина. Михаил Веллер

не надо, – тихо попросил Епишко.

      – А над чем, – спокойно сказал Звягин. – Извини, что посмотрел. Мы же друзья.

      Епишко отважился взглянуть ему в глаза:

      – У вас легкая рука.

      – Я знаю. На самом деле – у тебя тоже. Просто тебе долго не везло. Это ведь и вправду бывает. Я только помог тебе переломить невезение. А дальше ты и сам можешь.

      «Обширная программа… Расчет верен: он настолько отстал от сверстников – и работа, и семья, и жилье, и образование – ничего нет, но еще не поздно; ему есть чего добиваться – есть стимул. А там он будет уже в колее – и никуда не денется…»

      И сеялся снег за синим окном, когда по ноябрьскому, первому, праздничному морозцу ввалился Епишко без предупреждения в гости.

      – Я не девица, – мрачно сказал Звягин букету роз.

      – Жене… хозяйке-то можно?

      – Откуда узнал, что она именно розы любит? – смягчился Звягин.

      Епишко радостно откашлялся:

      – Хочу лично посоветоваться, Леонид Борисович…

      Ему подвалила грандиозная удача – предложили работу по специальности. Перед театром столкнулся со старым приятелем, заговорили о жизни, – и всплыла должность техника в их проектном институте. Образование неоконченное высшее у него есть, перед начальством и в отделе кадров приятель обещал все уладить. Видимо, потребуется заочно кончать институт. Зарплата для начала не шибко большая, но – главное зацепиться.

      – Нет чтоб самому работу искать, – ждешь, пока она сама тебя найдет! Везенье везеньем – но вези себя и сам!

      – Да я уж начал подыскивать, – оправдывался Епишко. – Я ж понимаю – не всю жизнь в пожарных…

      – Оденешься как следует, – советовал Звягин. – Спросят о причинах театральной твоей одиссеи – туманно намекай на трагическую любовь, люди склонны такому сочувствовать. Соври, что в студенческом научном обществе занимался некогда именно той темой, на которую сейчас тебя посадят. Цветочки-конфеточки сунь в портфель для дам из отдела кадров…

      За спиной Епишко вырастали крылья, и он пробовал их на прочность.

      – Шахматишки?

      Епишко выиграл и удалился победно, благословленный.

      – Зачем ты ему проиграл? – уязвленно спросила дочь.

      – Пусть будет уверенней в себе, – отмахнулся Звягин.

      – Что ж ты тогда его для большей уверенности в себе в кооператоры не пристроил? Хоть деньги бы получал, а что там в этом институте…

      – Ставлю тебе диагноз: ранний американизм. К волчьей борьбе на свободном рынке парень еще не готов: сожрут, обманут, подставят. Пусть пока походит в загородочке на полтораста рублей.

      – Находил его однокашников, звонил по квартирам, уламывал в институте, а он и знать ничего не будет…

      – А зачем?

      – Хоть бы спасибо сказал… Обидно.

      – Кто я? – требовательно спросил Звягин.

      – Кто ты… Мой папа.

      – Кто я? – повторил он.

      – Врач, – продолжила она перечисление