Приключения майора Звягина. Михаил Веллер

работу не опаздываешь?

      – Всего один раз… чуть-чуть.

      – А вот и подарок, – объявил Звягин, простирая руку. – Первый прыжок!

      Они стояли перед парашютной вышкой. Епишко задрал голову, уронил мороженое и попятился.

      Девичья фигурка встала на фоне неба, шагнула и поплыла вниз под куполом, скользящим по вертикальному тросу.

      – Восемнадцатилетние пацаны прыгают с самолетов, ночью, на воду, на лес! – а тут тебя еще внизу страхуют.

      Дядька под вышкой приобнял парашютистку; отстегнул лямки.

      – А лямки не расстегнутся? – шепотом паниковал Епишко, подпихиваемый по крутой лесенке крепкой дружеской рукой.

      – У меня семьсот прыжков, – успокоил Звягин, – исключено.

      – Можно с-сломать ногу…

      – А зачем?

      Он пожал руку и шепнул что-то инструктору наверху, лично проверил мелко дрожащему Епишко крепление – и неожиданно сильно столкнул вниз:

      – Ахх…

      Ужинать он привел его к себе. Счастливый Епишко сидел за белой скатертью и неумело ковырял ложечкой пирожное: он стеснялся.

      – Терпеть не могу условностей, – сказал Звягин и, подцепив пальцами пирожное, отправил в рот. – Аристократа не может уронить ничто. Всегда поступай как удобнее – и все будет отлично.

      – Простите, вы каким видом спорта занимались? – спросила проинструктированная жена.

      Епишко покраснел.

      – У вас, знаете, такая упругая походка человека, много занимавшегося спортом.

      Правда, прощаясь, Епишко опрокинул-таки вешалку, на что умница-дочь мгновенно закричала, что эта проклятая вешалка падает на нее каждый день, и давно пора ее выкинуть!

      Проснувшись среди ночи, жена обнаружила Звягина на кухне: поигрывая желваками и жестко щурясь, он писал крупным почерком:

      «Я ЖЕЛЕЗНЫЙ.

      Я ВСЕ МОГУ.

      Я ВСЕГДА ДОБИВАЮСЬ СВОЕГО.

      ТРУДНОСТЕЙ ДЛЯ МЕНЯ НЕ СУЩЕСТВУЕТ.

      Я СМЕЮСЬ НАД НЕВЕЗЕНИЕМ.

      ЖИЗНЬ ПРИНАДЛЕЖИТ ПОБЕДИТЕЛЯМ.

      СДЕЛАТЬ ИЛИ СДОХНУТЬ!

      Я ДОБИВАЮСЬ СВОЕГО ЛЮБОЙ ДЕНОЙ.

      Я ИДУ ПО ЖИЗНИ, КАК ТАНК.

      Я ОБАЯТЕЛЕН, СИЛЕН, НАХОДЧИВ, ВЕСЕЛ.

      Я ГНУ СУДЬБУ В БАРАНИЙ РОГ.

      УДАЧА ВСЕГДА СО МНОЙ.

      ЖИЗНЬ – ЭТО БОРЬБА, И Я НЕПОБЕДИМЫЙ БОЕЦ.

      Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.

      Я ПОБЕДИТЕЛЬ, И ЖИЗНЬ ПРИНАДЛЕЖИТ МНЕ!

      Я УВЕРЕН В СЕБЕ.

      Я НЕПОБЕДИМ».

      Жена вытаращила глаза:

      – Ты начал писать белые стихи или заболел манией величия?

      Звягин нацедил в стакан молоко из холодильника и кинул туда голубую соломинку.

      – У него сильнейший, застарелый комплекс неполноценности, – сказал он. – Это надо было переломить. Сейчас дело сдвинулось, он на взлете. Это надо развить, поддержать, закрепить. Вот – как бы аутотренинг. Пусть по утрам и на ночь повторяет себе сии заповеди. Человек ведь может убедить себя в чем угодно, – так надо убеждать в хорошем, а не плохом, нет?

      – Думаешь,