Фривольные письма. Ви Киланд

к поискам завернутого в пластик контейнера, куда сложила письма Гриффина – я все их сохранила.

      Возможно, я могла бы каким-то образом восстановить связь с ним, перечитав пару писем, что помогло бы мне решить, нужно ли мне написать ему. Ответив на его грубое письмо, я могла бы открыть ящик Пандоры. Может, лучше уж не будить спящую собаку, сохранив в целом приятные воспоминания о друге юности? Я предполагала, что мой ответ мог бы принести мне столь желанное чувство завершенности, даже если Гриффин никогда больше не ответит мне.

      Открыв контейнер, я с закрытыми глазами достала один конверт. Мне не хотелось обманывать судьбу, выбирая какое-то определенное письмо. Я просто взяла его наугад.

      Посмотрев на дату, я поняла, что это одно из старых писем, написанное, когда нам было, вероятно, лет по десять.

      Дорогая Лука!

      Как ты поживаешь?

      Мне было грустно, потому что мама и папа разводятся. Они сказали, что я в этом не виноват.

      Как твое танцевальное выступление? Тебе подарили потом цветы, как ты хотела? Я бы послал тебе их, если бы у меня были деньги. Посылка в Америку стоит кучу денег.

      Я написал тебе песню. Она начинается вот так:

      Лука, Лука, Лука,

      Я хочу купить тебе базуку.

      Я еще не закончил. Подыскиваю другие слова, которые рифмуются с Лукой.

      До скорого, приятель,

Гриф

      Прижав письмо к груди, я подумала о том, каким представляла себе этого мальчика. Где-то в коробке валялась единственная фотография, которую он прислал мне. Нам было лет по двенадцать, когда мы нарушили неписаные правила и обменялись фотографиями. Я выбрала ту, на которой сфотографирована с макияжем, в платье для танцевального конкурса и в туфлях для чечетки. Он прислал мне снимок, где он стоит перед каким-то лондонским зданием. В том возрасте я только начала увлекаться мальчиками. Помнится, я удивилась, узнав, что Гриффин, у которого были большие карие глаза и темные волосы, и в самом деле милашка.

      Я никогда не забывала о том, что он написал мне, получив мою фотографию.

      Переверни письмо обратной стороной, чтобы узнать, как я отреагировал на твою фотографию.

      А когда я перевернула фото, там было написано:

      Круто, Лука. Ты просто красавица!

      Не думаю, чтобы я когда-нибудь в жизни краснела сильнее. Тогда мне впервые пришло в голову, что, возможно, мои чувства к Гриффину более чем просто платонические. Конечно, я загнала эту мысль подальше, потому что мне казалось, что вряд ли что-то может произойти, учитывая расстояние между нами. Впрочем, только расстояние помогало нам открываться друг перед другом.

      Вспомнив слова этого милого юного Гриффина и сравнив их с резкими строками, прочитанными неделю назад, я с трудом сглотнула несколько раз. Все еще не решив, стоит ли связываться с ним, я вытащила другое письмо.

      Оно, как указывала дата, относилось ко времени, когда нам было примерно по пятнадцать или шестнадцать.

      Дорогая Лука!

      Я