Посольский город. Чайна Мьевиль

это имеет значение? – ответила она наконец, и меня словно кипятком обожгло. Грубо и по-детски было поднимать вопрос о ее личности, об очевидно присущем ей сознании и о том, всегда ли она такая. По традиции, ни один из тех немногих автомов, чье поведение настолько походило на человеческое, чтобы спровоцировать подобный вопрос, не стал бы на него отвечать.

      Она была моей лучшей подругой, и, при ее необычности, местной знаменитостью. Когда мы с ней познакомились, у меня было такое чувство, будто я уже видела ее раньше. Сначала я никак не могла понять где; потом, когда до меня дошло, когда и где это было, я спросила ее напрямую (как будто это могло ее напугать):

      – А зачем они тебя туда позвали? В дом Брена, давным-давно, когда послы читали мне мое сравнение? Это ведь ты была, правда? Помнишь?

      – Ависа, – сказала она с легким упреком и заставила свое лицо задрожать, будто от огорчения. Другого ответа на свой вопрос я от нее так и не получила, да и не слишком настаивала.

      Прижавшись друг к другу под сенью плюща, мы следили за тем, как порхают по залу маленькие камеры, записывая происходящее. Их декоративные биопанцири светились разными цветами.

      – Так, значит, ты их уже видела? – сказала Эрсуль. – Этих почетных новобранцев, которых мы все ждем? Я нет.

      Меня это удивило. Эрсуль нигде не работала, ее не связывали никакие обязательства, но как компьютер она имела определенную ценность для служащих посольства и нередко выступала от их имени. То же можно было сказать и обо мне – мой въездно-выездной статус был им полезен – до тех пор пока я не вышла у них из фавора. Я ожидала, что Эрсуль наверняка будет в курсе любых дискуссий, но, очевидно, с момента прибытия нового посла служащие посольства разделились на клики.

      – У них там драка, – сказала Эрсуль. – Так я слышала. – Эрсуль постоянно что-нибудь рассказывали: наверное, потому, что она не была человеком, хотя казалось, что она почти человек. Думаю, что заодно она прослушивала местную сеть, взламывая коды доступа ко многим любопытным фрагментам информации, когда хотела поделиться ею с друзьями.

      – Люди волнуются. Хотя кажется, некоторые даже прониклись симпатией… Посмотри на МагДа. А теперь еще и Уайат хочет влезть в это дело.

      – Уайат?

      – Раскапывает какие-то древние законы, пробует консультировать посла наедине. Все такое.

      Уайат, представитель Бремена, прибыл с собственным небольшим штатом на предыдущем торговом корабле, чтобы сменить Четтенхема, своего предшественника. По плану он должен был отправляться назад через один рейс. Бременцы основали Послоград чуть более двух мегачасов тому назад. Юридически мы все были бременцами: пользовались протекторатом. Но послы, формально правившие от имени Бремена, были, разумеется, здешними уроженцами, так же как служащие посольства и все мы, их подданные. Уайат, Четтенхем и прочие атташе, получая длительное назначение к нам, зависели от их помощи во всем, что касалось торговой информации, всякого рода предложений, а также подхода к Хозяевам