Дорогое поколение. Самая красивая – Матенька, Семен Матвеевич. Зина Капина

пшеничные. Говорил он почти басом, голос у него был низкий с хрипотцой, а разговаривал он медленно и Окал, как и большинство сельчан.

      Пьяным дедушку Митрофана я никогда не видела. Вот только один раз он был слегка навеселе, на свадьбе моей крестной, ему она доводилась внучатой племянницей. Тихий и довольный, он сидел среди гостей с густой шевелюрой уже седых волос, совсем старенький, с пышными усами и длинной по грудь бородой. И это был единственный гость в таком странном обличии.

      Но самое интересное для меня было, как он, сидя возле горячего самовара, распивал чай во все свое удовольствие. Дед, после каждого глотка из блюдца, причмокивал и крякал с громким звуком ха – а—а, подливая чай из большой чашки, которая наполнялась из самовара. Наверное, так пили наши предки с громким довольным кряканьем и кряхтением, наслаждаясь чаем в конце рабочего дня или в субботу, после русской бани, которую топили раз в неделю.

      Каждый вечер, они с женой проходили мимо наших окон, к себе домой, после работы, большие и красивые, с достойно поднятыми головами и улыбчивыми светлыми лицами. Нам ребятишкам, приехавшим в гости из города, нравилось на них смотреть, они нам казались какими – то сказочными героями, и очень хотелось сходить к ним в гости. И всегда после нашего вопроса:

      – А можно в гости к деду Митрофану сходить?

      Нам строго отвечали взрослые:

      – А вас кто-нибудь приглашал? Вот пригласят – тогда и пойдете!

      И вот наступал день, когда высокий великан дед Митрофан заходил, пригнув голову, к нам в избу. После недолгого разговора с бабушкой, он громко, как будто мы глухие, приглашал нас к себе, :

      – Ну, пойдемте в гости, будем чай пить с медом и есть груши.

      Мой маленький кузен, помня, что жену деда звали Грушей, шел с большой опаской в конце нашей толпы и с ужасом думал, как же мы будем есть эту грушу, подразумевая под грушей – жену деда, Агрофену, а для нас просто, тетю Грушу. Но груши были настоящие, растущие в саду на деревьях. У нас в среднем Поволжье, они были тогда большой редкостью, ведь это южные растения.

      Погуляв по саду, наевшись груш, попив в доме чай с мёдом и пирогами, погостив, мы возвращались, довольные, домой, с полными охапками груш и яблок, и еще чего-то, что положил нам на дорогу добрый дедушка.

      Помню, что все время, пока дед Митрофан гулял по саду с нами и распивал чаи, – он весь светился, как будто мы родные дети, которые вдруг неожиданно свалились после долгой разлуки, и его счастью не было конца. Да, это были на редкость добрые и светлые люди, которым Бог почему-то не дал своих детей.

      Елена

      У бабушки Елены тоже не было детей, да и семьи своей, к сожалению, не было. Поговаривали, что была красавицей, и будто в девушках ей кто-то порчу сделал из ревности к парню. Она заболела, и красота ее пропала в молодости. Так она не вышла замуж.

      Часто она сидела на скамейке перед своим домом, общаясь с теми, кто проходил мимо. Наверное, ей было скучно одной жить. Тетя