Дорогое поколение. Самая красивая – Матенька, Семен Матвеевич. Зина Капина

она говорила мне:

      – Вы меня Татьяной поминайте, как в церкви крестили.

      Поминать – это значит после смерти человека нищим подают милостыню, заказывают молебны в церкви с указанием имени. Капитолина была настоящей христианкой, соблюдали посты, молилась и читала церковные книги. Однажды я взяла с подоконника книжку, которую бабушка каждый вечер читала перед сном, и увидела, что слова все незнакомые. Я к тете Кате на кухню, они вместе жили:

      – А что это за книга, я в ней ничего не понимаю?

      – А ты и не поймешь, она на старославянском написана, – ответила она.

      Оказывается бабушка знала старославянский язык и выучила его сама.

      Из крестьянских детей до революции школу посещали в основном мальчики, и то в холодное время года, когда заканчивались полевые работы. Считалось, что девочкам не обязательно учиться, большинство оставались дома и обучались только работам по домашнему хозяйству: шили, вышивали, пряли шерсть и вязали носки.

      Капа (Капитолина) с детства выполняла по дому у немцев посильную работу, и за это ей давали крышу над головой и скромную еду.

      Для меня бабушка была настоящей христианкой, она все делала в меру: работала посильно до вечера, после ужина читала недолго библию, молилась и меня научила маленькой молитве перед сном, соблюдала посты и постные дни: среду и пятницу. Для этих дней она варила постную пшенную кашу в русской печи, а в другие дни она добавляла в эту кашу молоко, и еда становилась скоромной. Пшенная – это потому, что она была самой дешевой и доступной крупой.

      Одевалась бабушка очень скромно: в длинную юбку и ситцевую кофту в мелкий цветочек, c застежкой под горлышко, обязательно с длинными рукавами, присборенными у запястья. Юбок на ней было две или три: нижняя белая и сверху еще одна или две. Так носили ее ровесницы, потому что в их время у крестьянок не было нижнего белья, вот и носили они по несколько юбок длинных до самого пола. Если она что-то готовила, то сверху одевала запон, фартук по-нашему. На голове всегда был повязан платок, потому что по православным обычаям женщина не должна была ходить с непокрытой головой. Поэтому мы и видим до сих пор, как большинство наших бабушек в платочках ходит.

      Бабушка Капитолина никого не осуждала, ничего не просила, не ссорилась, не ругалась, только иногда, на нас на внуков, если мы не слушались и убегали без спроса на речку.

      Тогда бабушка, взяв длинную хворостину, гнала нас от речки к дому, а мы бежали испуганные, в рассыпную, по лугу, по высохшим кочкам, уклоняясь от этой хворостины, как когда-то, наверное, наши дяди уклонялись от ее полена, когда она гоняла их по двору. И было нам и смешно и страшно, ведь мы были еще маленькими и немного боялись бабушку в гневе: можно было «за речку» всерьез схлопотать от нее хворостиной.

      Свою бабушку я почему-то звала бабусей. Всем это нравилось, а Капитолина на обращение:

      – Бабуся!

      Резко и весело отвечала:

      – Что