.

я боялась спрашивать себя, что все это значит. У меня прежней ответа не было, у меня сегодняшней было две памяти. Дневная и ночная. Я так погрузилась в ночную, что дневная не успевала пробиться. Если только Саша не врывался, грубо, по-хамски…

      Народ в Коренице жил интересный. В обычное время все больше женщины да дети. Мужчины появлялась и исчезали. И были они те самые «корабельщики», о которых уже говорилось, только не «гости», а свои.

      Конечно, на наших лодиях и солью торговать ходили под парусами, и янтарь обработанный вывозили. Но не это было главным промыслом. Земледелие было у нас малое, ремесла развивались, в основном в третьем большом городе – Венете. Но это так, пустяки, железо ковали, шили обувь, работали по серебру, с тем же янтарем возились. Не пустяки были те деньги, что привозились в Храм гостями, прибывшими на поклон к Световиту. Но их становилось меньше с каждым годом, потому что все меньше родственных племен хранило родную веру. И оставалось – что?

      Не просто так угрожали нам даны. Последние наши походы и набеги опустошили берега соседней страны, сократили её население. Конечно, память наша хранила и их грехи по отношению к нам, но, видимо, на сей раз чаша весов явно склонилась на нашу сторону. Настолько явно, что даны угрозу оценили. Наверно, нужен был иной властелин, который мог бы возглавить народ. И он уже был рожден и взрастал в среде данов как повелитель…

      11. Беда с Сашей

      Я всё подвожу, подвожу себя и других к теме. Ну той, о которой говорить не хочется. Потому что трудно очень, стыдно…

      Да ведь не объяснишь иначе ни себе, ни людям, что произошло между мной и мужем, как мы расстались, и как погиб Саша. Только не в этот раз он погиб, а в прошлый, а потом уже не Саша погиб, а тот викинг, Бьорн, который мужем мне быть не мог никогда, и только случайность дурацкая, глупость мистическая…

      Нет, плохое начало. И без того лиха беда, а когда говоришь о том, что невозможно представить, только запутаешь все. Надо заново начинать. Сейчас…

      Я ощущала угрозу себе явственно. Тут ведь как: мне отчаянно нужен был Саша. Мне хотелось его ласк, тело отказывалось терпеть и дальше долгое безбрачие. Вроде и причин к этому не было: муж не просто подавал мне знаки, а семафорил красным. Но запредельное было ухаживание…

      Грудь моя покрылась синяками, несмотря на выставленные локти, и, проскальзывая мимо Саши тенью, что случалось только по крайней необходимости, я непроизвольно сжимала ягодицы, не давая себя ущипнуть, по крайней мере, чувствительно больно. А что он нес, Господи Боже мой! Не стану приводить всё, только самое безобидное:

      – Истощала вся… Да кому ты нужна такая, синяя птица. Подходи, пожалею, кину палку разок. Другим не понадобишься, это у меня после голода стоит на все, что двигается. На тебя в последнюю очередь, и то по старой дружбе. Давай, пользуйся. Пока есть… Да не бойся, поди сюда, что покажу…

      Я не шла. Разумеется, нет. Потому что если я и хотела Сашу, то не вот этого. Как бы