Сила. Наоми Алдерман

глядит на него и улыбается, распахнув ясные глаза. Смотрит вправо, смотрит влево, тычет пальцем себе в грудь – мол, кто? Я?

      Господи, как он ее хочет. Что конкретно делать, он не знает. До нее было всего две девчонки, и “подружками” обе не стали. В колледже про Тунде шутили, что он женат на своих уроках, – он вечно одинокий. Ему так не в кайф. Но он ждал ту, которую захочет взаправду. В Энуме что-то есть. Вот это он и хочет.

      Тунде ладонями упирается в мокрый кафель и одним мастерским прыжком вылетает из воды на каменную плиту – знает, что прыжок подчеркивает мускулы плеч, груди, ключицы. Предчувствия хорошие. Все сложится.

      Энума присаживается на шезлонг. Тунде шагает к ней, а она уже запускает ногти под колечко на банке – вроде собирается открыть.

      – Э, нет, – говорит он, по-прежнему улыбаясь. – Сама знаешь, это не для таких, как ты.

      Она прижимает колу к животу. Холодно, наверно. Энума кротко отвечает:

      – Я только хочу попробовать. – И прикусывает нижнюю губу.

      Она это нарочно. Вот наверняка же. Восторг. Сейчас все будет.

      Тунде стоит над ней:

      – Ну-ка, дай сюда.

      Она одной рукой катает банку вверх-вниз по шее, словно сама себя остужает. Трясет головой. И тогда Тунде делает рывок.

      Они в шутку борются. Он старается не напирать. Уж точно ей нравится не меньше, чем ему. Она задирает руку с банкой повыше, чтоб он не достал. Он еще немного отгибает ее руку назад, Энума ахает и выворачивается. Он цапает было банку, и Энума смеется, низко и тихо. Красивый у нее смех.

      – Ага, то есть ты не даешь пить своему господину и повелителю, – говорит он. – Ах ты непослушная служанка.

      А она опять смеется и извивается. Под тканью купальника, под клином выреза выпирают ее груди.

      – Она ни за что тебе не достанется, – говорит Энума. – Я буду защищать ее ценой своей жизни!

      И он думает: умная и красивая – господи, спаси и сохрани мою душу. Она смеется, и он смеется. Он всем телом подается к ней – она теплая.

      – Что, сможешь мне помешать? – Он снова делает рывок, а она успешно выворачивается. Он хватает ее за талию.

      Она рукой накрывает его ладонь.

      Пахнет цветками апельсина. Поднимается ветер, горстями швыряет в бассейн белые цветы.

      В ладонь как будто кусает насекомое. Тунде опускает взгляд, хочет смахнуть, но на ладони нет ничего – только теплая рука Энумы.

      Ощущение нарастает резво и ровно. Ладонь и предплечье сначала точно колют булавками, потом их словно грызет жужжащий рой, потом приходит боль. Тунде дышит так часто, что ни звука не может выдавить. Не может двинуть левой рукой. Сердце громко стучит в ушах. В груди теснит.

      Энума все хихикает, низко и тихо. Наклоняется, притягивает Тунде ближе. Заглядывает в глаза. Радужки у нее обведены карим и золотым, нижняя губа влажна. Тунде страшно. Тунде в восторге. Тунде понимает: он не сможет ей помешать, чего бы она теперь ни захотела. Эта мысль ужасает. Эта мысль возбуждает. У него мучительный стояк, а он даже не заметил, как это получилось.