Сила. Наоми Алдерман

ее на ноги, мелкий говорит:

      – Ну нет, куда пошла?

      Он опасливо поднимается, хромает, загораживает дверь. Одна рука мертво повисла, но в другой-то нож. Рокси вспоминает, каково это было – сделать то, что она сделала. Закрывает маму собой.

      – Что там у тебя, пупсик? – говорит мужик. Тони. Рокси запомнит имя, скажет отцу. – Батарейка?

      – С дороги, – говорит Рокси. – Еще захотел?

      Тони на пару шагов пятится. Оглядывает ее руки. Проверяет, нет ли у нее чего за спиной.

      – Что, пупсик, – уронила, да?

      Рокси вспоминает, каково это. Выкручиваешь – и взрыв наружу.

      Делает шаг к Тони. Тот не отступает. Еще шаг. Он косится на свою омертвелую руку. Пальцы еще подергиваются. Он качает головой:

      – Да нет у тебя нифига.

      И машет на Рокси ножом. Она касается тыла его здоровой ладони. И опять выкручивает.

      И ничего.

      Он смеется. Берет нож в зубы. Одной рукой зажимает ей оба запястья.

      Рокси пробует снова. Ничего. Тони ставит ее на колени.

      – Умоляю, – говорит мама очень тихо. – Прошу вас. Умоляю вас, не надо.

      А потом Рокси лупят по затылку – и Рокси нет.

      Приходит в себя – а весь мир на боку. Вот камин, как всегда. Деревянная отделка вокруг очага. Деревяшка тычет Рокси в глаз, и башку ломит, и рот втиснут в ковер. На зубах вкус крови. Что-то капает. Рокси закрывает глаза. Открывает и знает, что прошла отнюдь не одна минута. Снаружи на улице тихо. Дом промерз. И на боку. Рокси ощупывает себя. Ноги задраны на стул. Лицо свесилось, вмялось в ковер и камин. Она хочет выпрямиться, но сил нет, поэтому она извивается и роняет ноги на пол. Падать больно, но теперь она хотя бы лежит ровно.

      Краткими вспышками возвращается память. Боль, затем источник боли, затем то, что она сделала. Затем мама. Рокси медленно поднимается – и тогда замечает, что руки липкие. И что-то капает. Ковер промок, свалялся, у камина красное пятно широким кругом. Вот и мама – голова запрокинулась на диванном подлокотнике. А у мамы на груди листок, а на листке фломастером нарисована примула.

      Рокси четырнадцать. Она одна из самых юных и одна из первых.

Тунде

      Тунде плавает туда-сюда по бассейну, плещется сверх меры, чтоб Энума заметила, как он старается не показать, до чего хочет, чтоб его заметили. Энума листает “Тудейз вуман”, и ее взгляд отпрыгивает на страницу всякий раз, когда Тунде смотрит, – Энума прикидывается, будто читает про Токе Макинва[1] и внезапную зимнюю свадьбу в прямом эфире на ютуб-канале. Тунде понимает, что Энума за ним наблюдает. И, похоже, понимает, что он понимает. Восторг.

      Тунде двадцать один – едва закончилось то время, когда все было не по размеру, слишком длинное или короткое, не в ту сторону, неуклюжее. Энума четырьмя годами младше, но она женщина – а он еще не совсем мужчина; она скромная – да, непросвещенная – о нет. И не то чтобы застенчивая, вон какая у нее походка, как улыбка пробегает по лицу, когда Энума понимает шутку за мгновенье до остальных. Приехала в Лагос погостить из Ибадана – двоюродная сестра

1

Токе Макинва (р. 1984) – нигерийская теле- и радиоведущая, журналистка и видеоблогер. – Здесь и далее примеч. перев.