Тьма чернее ночи. Майкл Коннелли

очки наверх, когда посмотрел на Маккалеба. Медленно сунул руку под передник и выключил слуховой аппарат.

      – Я тоже должен вернуться к работе. Удачи в вашем расследовании, мистер Маккалеб.

      Маккалеб кивнул. Фосскюхлер снова сел на вращающийся стул и взялся за крохотную кисточку.

      – Мы можем пойти ко мне в кабинет, – сказала Фицджералд. – Там у меня есть все альбомы из нашей библиотеки. Я покажу вам работы Босха.

      – Это было бы прекрасно. Спасибо.

      Миссис Фицджералд направилась к двери. Маккалеб на мгновение задержался, бросив последний взгляд на картину. Его взгляд притягивала верхняя часть – клубящаяся тьма над пожаром.

* * *

      Кабинет Пенелопы Фицджералд оказался закутком шесть на шесть в комнате, занимаемой несколькими ассистентами куратора. Она втиснула туда стул из соседнего закутка, где никто не работал, и предложила Маккалебу сесть. На столе в форме буквы «L» рядом с ноутбуком Маккалеб заметил цветную репродукцию в стиле картины, над которой работал Фосскюхлер. Она состояла из трех частей – самой большой была центральная – и изображала тот же хаос: множество фигур, разбросанных по пространству полотна, сцены разврата и пыток.

      – Узнали? – спросила Фицджералд.

      – Босх, верно?

      – Подписанное произведение. Триптих «Сад наслаждений», находится в мадридском Прадо. Я как-то простояла перед ним четыре часа. И этого было недостаточно, чтобы разобраться во всем. Хотите кофе или воды, мистер Маккалеб?

      – Нет, спасибо. И называйте меня Терри.

      – А вы можете называть меня Неп.

      Маккалеб поднял бровь.

      – Детское прозвище.

      Он кивнул.

      – Итак, – продолжила Фицджералд, – у меня есть альбомы с репродукциями всех идентифицированных работ Босха. Расследование важное?

      Маккалеб кивнул:

      – По-моему, да. Убийство.

      – А вы вроде консультанта?

      – В свое время я работал в ФБР. Детектив из управления шерифа, назначенная на это дело, попросила меня ознакомиться с материалами и высказать свое мнение. Это и привело меня сюда. К Босху. Простите, я не могу вдаваться в детали дела. Я собираюсь задавать вопросы, но не смогу ответить на ваши.

      – Черт! – Фицджералд улыбнулась. – Как увлекательно.

      – Знаете, все, что можно, я обязательно буду говорить.

      – Логично.

      Маккалеб кивнул.

      – Из слов доктора Фосскюхлера я понял, что о человеке, написавшем картины, известно немногое.

      Фицджералд кивнула.

      – Иеронимус Босх является загадкой, и не исключено, что останется загадкой навеки.

      Маккалеб развернул на столе свои бумаги и начал записывать.

      – Он обладал феноменальным воображением. Весьма необычным для своего времени. Или любого времени, коли на то пошло. Его творчество совершенно исключительно, пять веков спустя оно по-прежнему остается предметом изучения и все новых и новых интерпретаций. Однако большинство современных исследователей называют его провозвестником гибели. Творчество Босха наполнено знамениями