МОЗАИКА МОЕЙ ЖИЗНИ. Лариса Залесова

раз спускаться по лестнице, опасаясь встретить кого либо из жильцов. В доме на нас смотрели враждебно, провожая при встрече неприязненными взглядами. Все считали маму виноватой в том, что из нашей квартиры были выселены люди. Встречая кого нибудь на лестнице, я ловила косые взоры, люди быстро отводили глаза в сторону, иногда что- то шипели мне вслед, а когда я оглядывалась, меня встречало молчание. Дядя Миша, наш дворник, внешне вел себя с нами очень обходительно, но под его вежливостью скрывалась враждебность. Родители ему щедро платили за услуги, больше, чем кто либо из жильцов мог себе позволить, потому он был с нами предупредителен, но если бы мог, наверное, с радостью переметнулся бы на сторону иных жильцов, к тому же близких ему по классовой принадлежности.

      Дядя Миша бесперебойно обеспечивал наши печи дровами, и благодаря этому у нас царило тепло. Мне наша квартира казалась самым теплым местом во всей Москве. В те годы люди перебирались из больших квартир в маленькие, даже в комнаты или в кухни, то есть в любое помещение, которое можно было обогреть. А мы жили роскошно, как будто время остановилось на стрелке дореволюционных часов.

      Стоит также сказать, что зима 1921 года выдалась особенно суровой. Людей заботили две вещи, дрова и еда. Я не особенно вникала в нашу ситуацию, но до меня доносились отголоски разговоров, долетали фразы, сеявшие беспокойство. Либо родители обсуждали вопрос, где достать кусок мяса, либо бабушка начинала плакать и говорить, что мы все умрем от голода, либо Зоя возвращалась домой с пустой сумкой после целого дня, проведенного в поисках продуктов.

      У ее родителей в деревне под Москвой было небольшое хозяйство, где они раньше разводили свиней и держали корову, дававшую уникальное количество молока. Потом корову забрали, свиней забили, но все таки что то им удалось сберечь в закромах. Иногда Зоя ездила в деревню и обычно возвращалась либо с куском мяса, либо с салом. Но такие поездки были опасны, потому что военизированные отряды обыскивали пассажиров, ехавших в Москву из деревень.

      Позже я пыталась понять, почему родители не эмигрировали, как это сделали многие их коллеги и друзья. Ответ напрашивается сам собой. Как моя бабушка, так и сестра отца не верили, что советская власть долго не продержится. А она не только держалась, но и укреплялась.

      Однажды выходя из дома, я встретила дядю Мишу.

      -Добрый день, барышня. Что вы сегодня ели на обед? - спросил он с подобострастной улыбкой.

      -Как что? - удивленно ответила я.- Суп.

      -Мясной суп?

      -А какой же еще? Да, мясной. С овощами.

      -А что еще?

      -Котлету.

      -Тоже из мяса?

      -Конечно.

      Он засмеялся:

      -Как вы наивны. Кто же теперь ест мясо? В лучшем случае, это была кошечка.

      -Не может быть! - вскрикнула я.

      - Если не кошечка, то собачка.

      Мне пришло в голову, что уже много месяцев я не встречала в нашем дворе ни кошек, ни собак, и меня охватило неприятное чувство.

      Я вспомнила об этом разговоре много лет