Сквозь века. Новая эра. Яна Ирбис

эльф.

      Он спешил вниз по скользкой тропинке. Нужно было успеть до темноты добраться до того места, где они оставили Якса, и отвязать его. Кирма просила оставить у себя гиппогрифа. Ведь дворфы не выносят этих существ. И чтобы не подвергать того опасности, было решено поселить детеныша на стороне эльфов, где их любили и почитали.

      – Я так хочу к тебе. Быть с тобой. Не выдержу я этой пытки, родная моя. Мне нужна твоя любовь, твоя поддержка. Я ничего не хочу, если ты не рядом.

      У эльфа все клокотало внутри. Он до того сильно переживал, что его руки тряслись как в лихорадке, а мысли в голове метались. Глаза у Ирима щипало от непролитых слез, которые он сдерживал в себе. По лесу носились ночные птицы, крались лесные жители, разбегались зайцы, но парень ничего вокруг себя не слышал и не замечал. Все его чувства притупились и притихли. Он перестал слышать лес, говорить с природой. Мальчишка перерос во взрослого рассудительного мужчину, короля клана «Тени леса», Орлиного когтя. Только в душе у него сейчас затаилась, будто детская обида, на то, что отобрали самый сладкий медовый леденец. Ирим тер воспаленные глаза, и упрямо шел вперед, а перед глазами стояла она, его любимое рыжее солнышко.

      Разрывает грудь боль,

      Это к тебе любовь.

      Позови я приду,

      За собой уведу.

      Я укрою тебя от обмана.

      Заслоню я собой от тумана.

      Мою милую, славную.

      Девочку самую главную.

      И пусть многие против нас.

      Я люблю тебя, здесь, сейчас.

      А на душе тоска.

      Съедает она.

      Разрушает судьбы и жизни.

      И любви она капризней.

      На ходу Ирим сложил несколько строк о своей нелегкой доле. С мыслями о любимой девушке, парень добрался до того места, где они оставили гиппогрифа Якса. Полуконь уже заметно подрос и пытался взлетать. Это пока у него выходило не очень хорошо, и, опираясь на лошадиные копыта, он забавно злился, махая орлиными крыльями.

      – Ну что, дружище, ждешь? – обратился Ирим к полуживотному – полуптице.

      Якс заворчал, всем своим видом показывая, что он обиделся.

      – Не злись, – продолжил Ирим, – так было надо. Ушла наша любимая хозяйка сердец. Теперь мы будем с тобой вдвоем. Я думаю, ты не будешь возражать?

      Гиппогриф снова заворчал, но уже не так строго. Он раскрыл стального цвета крупный клюв, высовывая розовый язык, и тем самым давая понять, что проголодался.

      – Пойдем, Якс, домой. У нас много дел.

      И пошли вдоль заснеженной тропинки два одиночества. Эльф опустил голову и ссутулил плечи. Якс гордо вышагивал, поднимая голову и вращая апельсиновыми глазами. Как только Ирим приблизился к лагерю, услышал громкие крики.

      – Слышишь, Якс, кого-то окричали? – удивленно обратился эльф к гиппогрифу.

      Он поспешил к своим собратьям, чтобы узнать, в чем дело. Как только парень переступил порог высоких металлических ворот, которые почему-то были не заперты, он будто оказался