ППГ-2266, или Записки полевого хирурга. Николай Амосов

(иные – просто старые) с очень разными лицами, идут не в ногу. Без вещей. Наверное, еще и не ходили вместе. Интеллигенция, рабочие, освобожденные от военной службы по язвам желудка, болезням глаз, туберкулезу легких. Винтовки как-то странно торчат за плечами. После каждой роты – интервал. В последнем ряду справа шагают сестрички с санитарными сумками – в таких же новых шинелях и пилотках. Мне странно видеть Москву в ее новом обличье. Странно и страшно.

      Народу мало. Магазины закрыты. Железные жалюзи опущены на витринах. Связываются пожитки, укладываются на тачки, на детские коляски. Кое-где грузятся машины – выносят из квартир разный скарб, кто-то даже рояль вытащил. Около него стоят женщины и смотрят с презрением. Некоторые уходят с узлами и котомками за плечами, ведут закутанных в шали детишек, тянут импровизированные колесницы…

      Мы едем по узеньким, кривым улицам южной окраины. Они застроены одно- двухэтажными домиками, кирпичными и деревянными. В одиннадцать часов изо всех рупоров раздались позывные, и было объявлено о речи секретаря ЦК, МК и МГК партии А.С. Щербакова. Мы выслушали ее на ходу. Щербаков объяснил сложность обстановки, создавшейся на подступах к Москве. Опроверг ложные слухи: «…за Москву будем драться упорно, ожесточенно, до последней капли крови». Мы вздохнули с облегчением. Проехали краешком Москвы на Рязанское шоссе и потянулись на восток, на Люберцы. Там будем ночевать.