Избранник вечности. Анатолий Ильяхов

вечеру царица, устав от предположений, изрядно переволновалась. Неожиданно послышался дальний шум, неясные голоса. Звуки нарастали. Громкие возгласы совсем рядом. Пугающий топот ног…

      Переживания за сына и за себя легли на царицу нестерпимой усталостью и тревогой. Лицо её осунулось и сразу постарело. У Олимпиады похолодело внутри: сейчас сюда ворвутся сторонники нового царя, и её обезображенное тело выволокут на осмеяние разнузданной толпы… Победитель не оставит в живых ни мать, ни сына…

      От резкого рывка широко распахнулась дубовая дверь. Александр! Его лицо излучало ликование!

      – Слава Зевсу, я – царь! – сходу выпалил он и упал навзничь на покрытую ковром софу. – Устал невыносимо!

      Мать, скрывая следы недавнего переживания, счастливо заулыбалась. Присела на край софы.

      – Я верила, что мы победим, – тихо произнесла она, с нежностью касаясь ладонью головы сына. Глаза её сверкнули, выдавая горделивые мысли.

      Он резко приподнялся.

      – Ты не поняла! Я – царь!

      Олимпиада заторопилась объясниться:

      – Но ты мой сын, а я твоя мать. Мы – семья. – Она нервно хрустнула длинными пальцами. – Александр! Я горда тем, что тебя избрали царём македонян. Но говорить о победе рано! Вокруг враги! Мы вместе подумаем, как избавиться от них, не проявляя жалости, но тихо и незаметно. Чем скорее это случится, тем скорее все поймут, что в Македонии появился настоящий правитель.

      Александр приподнялся на софе, присел в раздумье. Раздался короткий стук в дверь; поспешно вошёл Гефестион.

      – Войско не расходится! – выкрикнул он в возбуждении. – Возмутились против сыновей Аэропа, заговорщиков! Аррабея, Геромена и Неоптолема сразу закололи мечами. Тела хотят сжечь, пепел разбросать на могиле царя Филиппа. Младший из линкестийцев сбежал. За ним кинулись, ищут повсюду.

      Олимпиада повернулась к Гефестиону:

      – Найди и убей!

      Сын остановил её:

      – Не торопись! Что люди подумают обо мне, если первый день я начну с убийства? Хватит на сегодня жертв! Но найти беглеца необходимо, хотя бы ради моей безопасности.

      Олимпиада словно не слышала; голос сорвался в ярость:

      – Гефестион! Если ты друг моего сына, исполни просьбу его матери!

      Появление Антипатра остановило Гефестиона.

      – Александр, к тебе моя просьба, выслушай одного человека, с которым я пришёл, а уже потом решай как царь, – загадочно произнёс он.

      Советник вышел и тотчас вернулся с юношей, щуплым на вид, едва не подросток; страх на лице выдавала совершенная бледность, пальцы на руках мелко тряслись. Гефестион воскликнул:

      – Да это же младший Александр, Линкестиец!

      Юноша кинулся в ноги Александру, обхватил руками его колени.

      – Царь, защити! – в отчаянии вскричал он. – Я не понимаю, почему меня хотят убить! Я отроду не желал смерти твоему отцу и тебе! Я не хотел быть царём! Ты – избранный царь македонян! Спаси, не позволяй убить меня, безвинного!

      Юноша зарыдал,