Любовь ушами. Анатомия и физиология освоения языков. Дмитрий Корнилов

ираться к словам.

В. Пелевин

      Словцами жемчуга…

      Человек – это стремление, а не обладание. Человек – это поток, а не конструкция. Человек – это тайна, а не знание наперед. Человек – это путь, а вовсе не нечто предзаданное и априори понятное. Но и не проложенный кем-то и заранее известный образовательный маршрут. Человек – это усилие быть выше самого себя. Это усилие риска и усилие открытия. И вместе с тем – способность наиутонченнейшего наслаждения.

      А что более рискованно, непостижимо и насладительно, чем язык? Если что-то и говорит про человека хоть что-то, то это, конечно, его язык. И все, что сказано про человека, может быть сказано и про язык. Язык – это не инструмент для достижения целей. Не средство коммуникации. Язык это музыка, стремление, поток, любовь и всегда неразгаданная тайна.

      Об этом и пишет Дмитрий Корнилов в своей книге, которую кто-то может воспринять как самоучитель по самообразованию. Хотя и в этом будет часть правды. И нестандартным пособием по освоению иностранных языков кому-то она тоже наверняка предстанет (и это тоже правда). И все же не в этом, не в этом будет главное.

      Дмитрий Корнилов написал потрясающую книгу про любовь.

      Про то, как странно зарождается и рождается в человеке любовь, и про то, как не менее странно она живет в человеке. И про то, что язык – это и есть любовь. А человек есть язык. И язык, если он настоящий, а не фальшивая имитация языка, всегда есть человек = любовь. И потому эта книга про суть человека и человеческого. Про способность человека быть человеком, то есть собой, а не функцией от кем-то поставленных целей и задач.

      Книга Дмитрия Корнилова – это книга, жанр и содержание которой невозможно сколько-нибудь однозначно определить.

      Во-первых, это книга памяти. Книга, в которой собрано множество блестящих осколков, из которых выкладывается прихотливая мозаика памяти о том, «из какого сора» рождается человеческое «Я», рождается человек своим подлинным, «вторым рождением»

      Во-вторых, это книга бытия, книга бытийности, книга подлинности. Книга о том, что такое настоящее, и как оно прорастает и может прорастать в человеке на протяжении всей его жизни. Эта книга о том, чем настоящее отличается от фальшивого, и как научиться жить настоящей, а не фальшивой жизнью.

      Ну и, безусловно, это книга любви. Книга о том, что значит любить, и можно ли научиться любить. Например, язык в себе. И себя в языке. Так, чтобы нам с языком (хоть с родным, хоть с иностранным) было всегда и по-настоящему интересно.

      Бессмысленно и бесперспективно пытаться овладеть языком. Но высочайшее наслаждение – отдаться во власть языка, нырнуть в стихию языка.

      Вот почему эта книга не про обучение языкам, а про высокое искусство наслаждения языками. Когда мы не «учим язык», становясь рабами собственной учебы и тихо ненавидя – и учебу, и сам язык. А когда становимся прекрасными авантюристами и корсарами языка. Ну, или венецианскими купцами, отправляющимися в сказочную Индию и совершающими по ходу своего похода бездну открытий – и мира, и себя…

      Ну, или ловцами жемчуга…

      С ловцами жемчуга особая история.

      Когда мы не скользим по поверхности языка, а ныряем всё глубже и глубже, и уже не в жемчуге дело, а в той немыслимой красоте, которую открывает нам подводное царство…

      Ровно тогда, когда мы ныряем за жемчугом, мы – люди.

      И потому эта книга о языках любви. Потому что язык – он в принципе про любовь.

      Как наивны те, кто считает язык «сигнальной системой» или инструментом обмена информацией! Язык есть там и тогда, где и когда есть любовь. А все остальное – иллюзия языка.

      Вот, к примеру, у совсем маленького ребенка, есть любовь. И оттого он осваивает язык, которому его никто не учит. А почему осваивает? Да именно потому, что есть в нем этот благословенный импульс любви. Любовь к миру, тяга к миру, страсть к миру и жажда понимания того мира, в который он почему-то попал, в него родившись. И ровно потому в ребенке есть та удивительная жажда языка, которая позволяет ему совершить невероятное: постичь и освоить язык окружающего мира с опорой исключительно на свои собственные силы.

      Беда наша в том, что, становясь взрослее, мы утрачиваем этот дар открытости и любви. И вместо того, чтобы просто любить, начинаем высчитывать. Но счастливы те, в ком дар любви продолжает жить.

      И тогда язык – хоть родной, хоть иностранный – не будет для вас мучительным и стыдным грузом собственной несостоятельности, а будет волшебной и счастливой музыкой жизни и наслаждения жизнью.

      Вот о чем книга.

      А еще это книга о том, чем живое отличается от механического, и почему настоящая встреча с языком начинается только с душевного движения, только с душевного порыва, а вовсе не с суммы тех или иных технических приемов, как уверяет школа.

      Впрочем, не нужно думать, что содержание книги Дмитрия Корнилова – исключительно романтическая философия. Помимо всего прочего, она и вполне инструментальна, представляя собой живую энциклопедию разных систем, приемов и способов изучения