Блещет золото кровью алой. Евгений Сухов

отшвырнув носком стеклянный осколок. – Тут шуметь ни к чему. Еще не хватало, чтобы соседи полицию вызвали. Мы ведь люди культурные, как-нибудь по-тихому разрешим все проблемы.

      Шатун подошел к шкафу и, распахнув его, принялся сгребать на пол сложенные стопкой простыни, свитера, рубашки. Разглядев среди белья женскую сорочку, язвительно спросил:

      – Надеюсь, ты ее не носишь… Ладно, не сверли так глазками, пошутил я, вижу, что не твой размер. Отодвиньте диван, – распорядился Шатун и, направив строгий взгляд на «акробата», стоявшего с пистолетом, предупредил: – Коля, если что не так, стреляй в лоб! Понял?

      – Не впервой, не промахнусь.

      Поднатужившись, долговязый с брюнетом отодвинули громадный диван. Приподняв сиденье, заглянули внутрь.

      – Похоже, что нет, – пожал плечами долговязый. – Осмотрел каждую щель, да там особенно и не спрячешь, все на виду.

      – В мусорное ведро заглянул?

      – А то! – Долговязый почти обиделся. – Его ошметки по всей кухне валяются. Может, его здесь нет?

      – Ищи, Кирзач, здесь должно быть! Я это носом чувствую. Вот что, ванную осмотри, там самое подходящее место для тайника.

      – Хорошо, сделаю!

      – Я скажу, где находится яйцо Фаберже, – заявил со своего места Григорий.

      – Где же оно? – повернулся Шатун.

      – Я закопал его в одной лесопосадке. Обычно там народу не бывает. В случае чего, всегда можно отрыть.

      – Далеко отсюда?

      – Ехать минут двадцать пять. Можешь спросить у Кеши, – кивнул он на поверженного приятеля. – Он подтвердит.

      – Да, это так, – приподнял Иннокентий голову.

      – Поехали! Поднимите его!

      – Только дай мне слово, что отпустишь нас сразу, как только я тебе покажу место.

      – Торговаться начал? Это хорошо, – одобрительно отозвался Шатун.

      – Мне нужны гарантии, что ты нас не грохнешь.

      – Послушай, парень, о чем базар между своими. Ты мне не нужен. Можешь уматывать на все четыре стороны, как только я получу яйцо, – приободрился Шатун. – Но советую тебе не дергаться. Все, потопали!

      Выходили из комнаты безо всякой суеты. Было понятно, что подобные действия для них не в новинку. Впереди, закрывая проем, двигался человек-гора, а за ним, чуток в стороне, видно, чтобы иметь возможность для маневра, мускулистый. Его правая рука была спрятана в кармане. Следом за ними Григорий и Кеша, дальше долговязый с чернявым. Процессию замыкал Шатун, контролируя каждое движение.

      – К машине, – распорядился вор, кивнув на микроавтобус.

      Приветливо, как если бы приглашал лучших друзей, Кирзач распахнул перед Григорием дверцу и хмуро, пресекая возможность препирательства, сказал:

      – Пошевеливайся!

      В какой-то момент Григорий подумал о том, что выдалась удобная минута для нападения, но долговязый, ткнув стволом в бок, перечеркнул возможность. С другой стороны, закрыв возможность бегства, устроился мускулистый.

      – Не дергай башкой, если не хочешь остаться без печени, – процедил он сквозь зубы.

      В другую