Кровь и молоко. Катерина Райдер

его боль была понятна и проста – он оплакивал умершую супругу. Но прошло несколько лет! У Говарда остались две дочери, требующие определённой ответственности и помощи, а он продолжал пить, тратить деньги на азартные игры и проституток, камнем на дно увлекая в пучину нищеты и позора своё семейство. Именно по его вине Амелии пришлось очень скоро повзрослеть, забыть про обычные женские радости, заняться воспитанием младшей сестры, заботиться о её будущем. Старшая Говард была вынуждена обучиться искусству лжи и лицедейства, дабы скрывать от окружения бедственное положение дел. Разобраться с правилами ведения бухгалтерии, познать тонкости управления поместьем, подобрать Мэри удачную партию. Мисс регулярно приходилось выискивать деньги, иногда обманом, но чаще хитростью. Заводить знакомства исключительно из выгоды, а не по причине личных симпатий. Играть роль, тысячи ролей, постепенно теряя саму себя средь них.

      Рванув с места, Амелия наотмашь открыла дверь и вышла в коридор, направляясь к лестнице ведущей на второй этаж. По пути ей снова попалась горничная, но Говард даже не взглянула на неё, проносясь озлобленным вихрем мимо.

      В комнату отца она вошла без стука. Джордж лежал на постели, уткнувшись лицом в подушку, что-то бормоча во сне. Шторы в комнате были плотно задёрнуты. Всюду разбросана грязная одежда. Воздух затхлый, неприятный, точно в портовой таверне.

      Еле сдержав утробное рычание мисс проследовала к окну и распахнула тяжёлые занавески, впуская в спальню солнечный свет.

      – Какого чёрта? – хрипя, отозвался её отец, растирая заплывшие глаза, неуклюже переворачиваясь набок.

      От него несло перегаром и, кажется, мочой. Амелия поморщилась, подавляя рвотные позывы, и подошла к постели, швырнув родителю в лицо измятое письмо Байрона.

      – Вы заняли у судьи деньги. Когда? – процедив сквозь зубы, спросила Амелия.

      Её взгляд был прожигающим насквозь. Как раскалённый металл, он клеймил позорным презрением.

      – Что? Какие деньги? Я не понимаю о чём ты! – попытался отмахнуться Джордж, натягивая на себя покрывало, прячась от солнечного света.

      – Прочтите письмо, отец! – сорвалась на крик Амелия.

      Понимая, что дочь не оставит в покое, пока не получит желаемого, мистер Говард принялся шарить руками по одеялу в поисках послания. Отыскав, он дрожащими пальцами распрямил листок, вглядываясь в буквы, но из-за невыносимой головной боли, слова расплывались, а смысл их, сколько бы мужчина не перечитывал, оставался неясным.

      Откинув записку в сторону, Джордж рухнул на подушку и прикрыл глаза.

      – Ужасно болит голова, давай обсудим этот вопрос за ужином…

      – За ужином? – возмущённо прошипела Амелия. – А на какие средства кухарка должна купить продукты и приготовить ужин? Мы банкроты, отец! Я из кожи вон лезу, чтобы выдать Мэри замуж, хоть как-то свести концы с концами и сохранить поместье. А Вы продолжаете пьянствовать и влезать в долги? Я спрашиваю в последний раз, когда Вы взяли деньги у судьи?!

      – Да не