Варвар. Александр Верт

снова погладить, ощущая скудную влагу.

      Подобная реакция его устроила. Он еще раз потерся членом о чуть влажную ложбинку, сжал ее бедра и резко толкнулся, одним движением врываясь в нее целиком, так, как он поступил бы с эштарской женщиной, познавшей ласки не одного мужчины.

      Вилия выгнулась, звучно вскрикнула от острой боли и тут же зажала себе рот, стараясь не заплакать.

      Энрар замер, понимая, что она слишком узкая, да и дрожь в ее теле едва ли напоминает возбуждение. Осторожно двинувшись назад, он почти с ужасом заметил прожилки крови на собственном возбужденном члене. Сознание мужчины мгновенно избавилось от желаний, становясь ясным и холодным.

      − Ты девственница? – спросил он ошеломленно, тут же осознавая, что это уже не так по его глупости.

      Вилия ничего не ответила. Она боялась пошевелиться – такой сильной и жгучей была боль. Стараясь даже не дышать, она едва слышно скулила в покрывало, сжимая его зубами.

      Энрар же отстранился, окончательно отпуская ее.

      − Ребенок тогда чей? – спросил он, всё ещё недоумевая.

      Он был уверен, что привел в дом молодую мать с сыном и имеет дело с опытной женщиной, а не невинной девицей.

      − Он мой брат, − ответила Вилия сдавленно.

      Эштарец гневно рыкнул, встал с кровати, поправляя приспущенные штаны, и выругался так грубо, как еще никто не ругался в присутствии женщины.

      − А сказать ты мне не могла? – спросил Энрар так, словно это она была во всем виновата.

      − Вы не спрашивали, − отозвалась женщина, осторожно вытягиваясь на лежанке, понимая, что слезы всё равно катятся с ресниц.

      − Да, − согласился Энрар, − я действительно не спрашивал.

      Он прошел по комнате, вслушиваясь в тихое робкое постанывание.

      − Так! Я сейчас уйду, − сказал он, немного подумав. − Ты успокоишься и приведешь себя в порядок. Вернусь через полчаса, тогда и возьму свое, но уже совсем иначе, ясно?

      Вилия не ответила, только кивнула осторожно, пряча лицо за черными волосами.

      «Вот поэтому такие сокровища и не достаются солдатам вроде тебя», − подумал Энрар, прикрывая обнаженное женское тело краешком покрывала.

      Он был неправ, но исправить случившееся уже не мог, также как и не мог помочь, потому счел самым правильным просто оставить ее и дать возможность поплакать.

      − Старуха, проследи, чтобы она была в порядке, − велел он женщине, выйдя из комнаты, а сам направился к выходу.

      Эштарец собирался наведаться в госпиталь, чтобы выпросить немного целебной мази для сбитых в кровь женских ног.

      О ранах сама Вилия не думала. Ее отец барон Мардо был беден, но горд, и она была достойным его продолжением, потому к двадцати годам так и осталась в девках. Знатные женихи не интересовались ею, как бесприданницей, а богатые, но безродные, не могли даже подступиться к благородной невесте. Она умела обходиться без слуг, сама выполняла домашнюю работу и шила себе одежду, но держалась так, словно древний род Мардо никогда не знал трудностей. Прославившаяся своей красотой