Афанасий Никитин: Время сильных людей. Кирилл Кириллов

да на повозках, быками запряженных, а мы от них пешедралом, – зло сплюнул Михаил.

      – А может, спрячемся где?

      – Не выйдет. Они овец полумесяцем пускают. Те объедают все, что на пути встретят. Травы вообще не остается, кусты голые, как после зимы стоят. Там нас вмиг узрят.

      Афанасий задумчиво сорвал с ближайшего куста клейкий молодой листочек. Покатал его в пальцах.

      – Выходит, уходить надо от берега? В горы?

      – Пожалуй. Если поймают, прирежут да собакам скормят, а то и сами не побрезгуют.

      – А чего ж их сюда занесло-то? – изумился Афанасий. – Тут особо кочевать негде, не степи.

      – Может, недород какой в верховьях вышел или снег поздно сходит, вот и тронулись вниз по реке – травки свежей искать. Овцам-то не объяснишь, что надо пояс потуже затянуть. Они не пожрут, так сдохнут. Чувствую, и я сдохну, если не пожру, – вздохнул Михаил.

      – Слушай, друже, – не обращая внимания на его стенания, пробормотал Афанасий, – а смотри-ка, сколько дерева у них. Видать, и правда они в местах, ближе к лесам лежащих, обретались.

      – Ну?

      – Если пару повозок умыкнуть, так их разобрать можно да плот сладить. Да на том плоту вниз и спуститься. Я прикидывал связать из обломков струга, что река на берег вынесла, но там щепа, а тут доски крепкие. Раздербаним, лыка надерем, свяжем, и в путь. Ежели вдоль берега, и палки хватит, чтоб от мелких мест отталкиваться.

      – Удивляюсь я тебе, Афоня, – пробормотал Михаил. – Вроде обычный мужик. Как все. Здоровый, конечно, как медведь, но и поздоровее видали. А вот как придумаешь что, так хоть стой, хоть падай.

      – Ты это в каком смысле? – обиделся купец. – В худом?

      – Наоборот, – усмехнулся Михаил.

      – За то, что Бог дал, не хвалят, – невидимо в темноте зарделся польщенный Афанасий.

      – Не в Боге дело. Он в тебя только искорку вложил, а огонек из нее ты уж сам раздул, опытом своим, усердием да ума востростью.

      – Хватит уже, – оборвал его Афанасий, тыкая пальцем в темноту. – Видишь, там, с краю, телеги кучей стоят? Те, что к воде ближе…

      – Вижу, – проследил за указующим перстом Михаил.

      – Большинство маленькие, со скарбом, а вот та одна большая. Видать, жилая, только войлок снят. Для починки или еще для чего в сторону отогнана. Если ее одну в воду скатить, так и хватит.

      – Силенок у нас маловато. Здорова больно.

      – Главное – с места столкнуть, потом сама пойдет. Ну, и мы подналяжем, сам же говорил, здоровы как медведи.

      – Я только про тебя говорил. – Михаил задумчиво расчесал пальцами порядком отросшую бороду.

      – Теперь, Мишка, я тебе удивляюсь. Хвалишь ты меня за востроту ума и смекалку, хвалишь, а как до дела, так в кусты?

      – Афоня, – протянул тот удивленно, – к татарам в стойбище лезть – это как самому на плаху голову сложить и палачу знак подать – руби, мол.

      – Да, может, так и лучше, чем бегать зайцами от охотника.

      Михаил в ответ только махнул рукой.

      Друзья спустились