Афанасий Никитин: Время сильных людей. Кирилл Кириллов

с кем-то разговоры тайные вел.

      – На Шипшу не клевещи, – одернул его Михаил. – Он честно сражался. Пока все за борт сигали, с саблюкой малой на разбойников кинулся. Две стрелы на моих глазах принял. Честный был купец. А галеру и угнать можно, у того же Касим-султана.

      – Прав Михаил, не след нам в Хаджи-Тархан соваться. Если замешан Касим в разбое, сам нас порешит по-тихому, чтоб не трепались. У разбойничков соглядатаи везде. На базарах, в заведениях едальных, просто по деревням. Если прознают о том, что мы идем правды искать, точно прибьют. Да бросят в степи воронам на съедение. Нет на них управы, – грустно подытожил Афанасий.

      Купцы, грустно покивав головами, согласились. Затихли.

      – А Мехметка где? – спохватился он.

      – За борт он упал, видел я, – откликнулся кто-то из племянников. – Наверное, утоп али в полон попал.

      – Ежели в полон попал, то вывернется, умен. А вот ежели утоп…

      – Чего о персе горевать, впору о себе думать. Что делать-то будем? – не выдержал кто-то.

      – Надо к самому Ширван-шаху в Шемаху[21] подаваться, – сказал Михаил. – Только он наша надежа.

      – Это почему еще? При чем тут сиятельный Фаррух[22], царь шемаханский?

      – А вы тех людей на галере разглядели?

      – Нет, не разглядели. Не до того было, чтоб их разглядывать, животы спасали, – понеслось со всех сторон.

      – А я вот разглядел. Не татаре то были. Не похожи они на ордынцев ни одежей, ни ликом, ни оружием. На кайтаков смахивают.

      – То-то я удивился, – припомнил Афанасий, – клинки у них тоньше, длиннее, и изгиб не тот. Еще подумал, что у османов они те клинки взяли, а оказывается, могли сами отковать. Они там умеют. А что их в Волгу-то занесло?

      – А черт их знает. Наверное, промысел разбойный, а может, просто торговать ходили в Орду или с поручением каким. Возвращались, увидели нашу зарубу с татарами местными, да и решили случаем воспользоваться.

      – Выходит, татаре нас травили, а кайтаки поймали?! – хлопнул себя по колену Хитрован и засмеялся. – В засаде, значит, сидели, пока мы друг друга грызли, а потом, когда оба ослабли, из-за косы-то и выскочили… Ой, не могу! – Купец смеялся, по-козлиному тряся бороденкой и дергаясь всем телом.

      – Сложно как у них все. Тут Большая Орда, там Ногайская, тут кайтаки, там команы. Чуть оступился, в соседнее княжество ногой попал, – молвил кто-то из племянников.

      – А у нас что, по-другому? Ростов, Ярославль, Москва, Тверь – как одеяло лоскутное, все поделено, и за черту ступить не моги, прибьют. А народ-то один, – возразил Андрей.

      – Тебе в Эфиопию надо, – опять засмеялся Хитрован, но уже потише. – Там все на одно лицо, черные, как сажей вымазанные, и просто-о-о-ор. Жарко только до невозможности.

      – Не отвлекайтесь, православные, – вернул их к действительности Афанасий. – Что решаем? В Шемаху идти?

      – Там и посол есть, Василий Панин. Самим Иваном Васильевичем отправленный. Пусть он за нас пред Ширван-шахом стоит, за товар наш да за друзей плененных

21

Шемаха – с VI в. столица Ширвана. Шемаха располагалась на «шелковом пути», в месте, где сходились караванные дороги, соединяющие Азию и Европу.

22

Фаррух Йасар I – последний из великих Ширван-шахов. Наладил тесные дипломатические отношения с Османской империей и Россией.