Горячий снег Килиманджаро. Иван Аврамов

и прочие колониально-буржуазные товары, вправе было занести в свои святцы еще одно историческое событие – появление в Соленых Колодцах первой коммерческой точки. Несколько раз, правда, в «Веруне» случилось несколько обмороков, все, правда, летом – то ли от гестаповской духоты в железном «комке», то ли от ценников, обросших, как ведьмаки бородавками, многими нулями. Загранка утверждал – от нехватки кислорода. Правда, лет пятнадцать назад «комок» превратился в небольшой продуктовый, весьма уютный магазинчик, куда сейчас и отправился за покупкой Витек Наливайко.

      Дядя Федя столь яркой биографией, как Васек Загранка, не располагал, но хотя бы еще один штрих к его портрету дать просто необходимо. У дяди Феди был очень большой живот. Не бесформенный, не рыхлый, как квашня или мешок с трухой, а тугой и круглый, как камазовское колесо. Наверное, если шутя дядю Федю ткнуть в живот кулаком, то кулак не утонет там, как в подушке, а тотчас отскочит, как каблук шофера от хорошо накачанного ската. Хотя у спортсменов, как известно, животов не бывает, разве что у штангистов, дяди Федино брюхо отличало именно как бы что-то спортивное. Вот смотрел сейчас Ленька Сварной на соседа и пытался уразуметь, отчего ж так кажется, какой такой секрет таит в себе дядькин пузырь? И додул-таки: как про иную супердевочку говорят, что ноги у нее растут от ушей, так у дяди Феди живот начинается у подбородка, округло катится, нет, твердо спускается вниз, заканчиваясь известно где. Ужас какой был у дяди Феди барабан, не дай Бог когда такой заиметь!

      Когда Витька Наливайко, слегка ухорканный, подошел к мужикам, те как раз принялись обсуждать новость, связанную с таинственным исчезновением управляющего отделением агрофирмы «Колосок» Федюка; сделали, правда, паузу, чтобы опрокинуть в себя по половинке пластикового стаканчика с водкой и легонько закусить.

      – А управляющий-то нашелся, – сказал после короткой паузы, расцвеченной сразу семью синими табачными выдохами, дядя Федя.

      – Да ну? – изумился Загранка. На Леньку Сварного эта информация не произвела никакого, пожалуй, впечатления, разве что чуточку повеселел, Ленька, как-никак, вкалывал в агрофирме, и то, что управляющий жив-здоров, знал еще с утра.

      – Ужас! – сказал дядя Федя. – Тихий ужас! Ну, кто бы мог подумать…

      Дело в том, что несколько дней назад обнаружилось вдруг, что на одном краю села, с мехдвора, пропал бульдозер, а на другом, ближе к речке, где жительствовал Федюк, исчез, бедняга, он сам. Пропажу бульдозера заметили на рассвете, а исчезновение управляющего – к восьми утра, когда он должен был подскочить на наряд, в девять же, когда черные нарукавники явились в контору, тревога усилилась, а к шести вечера село облетел панический слух – с главой филиала агрофирмы наверняка случилось что-то нехорошее. Три дня она была похожа на фирмочку, акционерное общество или товарищество с ограниченной ответственностью, отца-владельца которого насильно впихнули в машину и увезли в неизвестном направлении. Всех трясет от одной мысли,