Алена Винокурова. Ты мне дороже всех алмазов. Анна Сергеевна Кубанцева

и протянул мне.

      – Наденьте хоть, необходимо соблюдать стерильность.

      Мы вошли в реанимацию, и я посмотрела на пострадавшую. Совсем молодая, лицо без косметики почти детское, ей было явно не больше двадцати, худенькая, должно быть симпатичная, только на больничной каталке, после операции, сложно назвать кого-то симпатичным. Мне вдруг стало ее жаль, все впереди должно быть, а врач не может дать никакого прогноза. Я вздохнула и пофотографировала девушку с разных ракурсов. И ее одежду на всякий случай.

      – Вот мои контакты, в понедельник зайдёте в отдел, подпишите показания. Да, и если она придёт в себя или не придёт совсем, родственники объявятся…В общем, дайте знать.

      Глава 4

      Я вышла из больницы и глубоко вздохнула. Мне хотелось свежего воздуха после больничных запахов. Посмотрела на часы, подумала, куда б податься, и решила отправиться на работу.

      Нет, я не была помешана на работе. Так я считала, во всяком случае. Вспомнила слова отца сегодняшние: «Давай, только всех перелови», и подумала: может, я действительно ставлю не на те числа? Ну не могут же миллионы женщин ошибаться, когда со слащавой улыбкой говорят, что женское счастье – муж, да дети. Почему меня это так страшит? Потому что этого слишком сильно хотят окружающие, ответила я сама себе. Короче, надо поговорить с Самойловым и расставить все по местам. Да, я хочу быть с ним, но я не хочу делать что-либо под давлением. Приняв решение, я повеселела и припарковалась у родного отделения.

      Я оформляла протокол, дверь открылась и вошёл Пашка Овсянников – мой друг и, по совместительству, начальник.

      – Как знал, как знал, – довольно потряс он пакетом с шаурмой перед моим носом.

      – Конечно знал, ты же сам меня в больничку отправил с первыми петухами.

      – А ты такая встала и побежала, – усмехнулся он, обернулся, посмотрел на меня и добавил, – только не говори, что так оно и было?

      – Ну, я позавтракала, – пожала я плечами.

      – Обалдеть, служебное рвение, – неодобрительно покачал Паша головой, – а я ещё думаю, чего Самойлов такой недовольный с утра.

      – А где ты его уже видел? – нахмурилась я.

      – В управлении, а ты не в курсе его передвижений? Погоди, дай угадаю, поссорились, голубки?

      – Ну, типа того.

      – Давай, подруга, рассказывай, – он поставил передо мной чашку с чаем и протянул шаурму, – можно с интимными подробностями.

      – Да что рассказывать…, – вздохнула и начала я рассказ.

      – Я б тебя вообще ударил, – жуя, прокомментировал Овсянников, – ты офигела, мать.

      – Это ещё почему?

      – Потому что то, что Вадим Самойлов любит Алёну Винокурову известно всему округу. И только лучезарной принцессе в погонах Алене Дмитриевне сие неизвестно. Он сколько лет за тобой бегает, звезда моя? А ты все нос воротишь.

      – И ничего я не ворочу, просто не люблю, когда на меня давят.

      – Ален, а если серьезно, ты зачем отмазки тулишь? На тебя никто не давит, не придумывай, тебе не 18 лет, чтобы не понимать, что любые отношения должны развиваться. Или не развиваться. Если не хочешь,