Кальпа. Саша Барбарисочкин

плакала, что случилось?

      – Не обращай внимания, всё хорошо. Просто представила, что когда ты возьмёшь в жёны Иру, то меня бросишь и забудешь.

      Я попытался её утешить, обещая, что наша с ней любовь не закончится, и я стану трахать их обоих. Она начала возмущаться, что такое невозможно в принципе, но когда я раздвинул ей ноги и воткнул член, все аргументы у неё закончились. Ночью она пришла ко мне ещё раз, а под утро я к ней. В институт с Ирой я поехал умиротворённый и довольный, как кот!

      В автобус набилось довольно много людей, и Ира вдруг спросила меня:

      – А почему ты от меня отстраняешься, словно брезгуешь ко мне прижиматься?

      Я удивился формулировке и противоречивости требований: то «грабли не распускай», то «почему не прижимаешься»?

      – Стараюсь сдержать напор толпы, чтобы тебя не раздавили.

      – Не надо. Лучше обними меня.

      Повиновавшись, я почувствовал, как мой член прижался к её животику, и сразу перспектива затащить желанную Иру в постель превратилась из отдалённо-туманной в животрепещущую. По-крайней мере, мой член отреагировал именно так, но Ира меня быстро охладила, сунув кулак мне под рёбра и прошептав:

      – Веди себя прилично!

      – Да я тут не причём, обычные рефлексы.

      – Тихо! Не ори на весь автобус.

      В тот же день после занятий – а в тот раз они у нас закончились одновременно – она согласилась пойти со мной погулять в парк возле их дома. Мы прошлись по аллеям, и вдруг она направилась к той самой лавочке, где я первый раз натянул Люду. Заподозрив неладное, я удивлённо спросил:

      – Ты куда?

      – Это наша с мамой любимая скамейка. Она всё детство водила меня сюда гулять. Садись, что стоишь столбом?

      Облегчённо вздохнув, что никакого разоблачения не планировалось, я присел рядом и пододвинулся к ней вплотную, она не возражала.

      – Ты всю неделю не пил с Ромкой, да и сам тоже не прикладывался. Значит, не алкаш, и не всё у нас потеряно. Поэтому можешь потрогать меня за грудь.

      Я попытался просунуть руку ей за воротник, чтобы добраться до грудок, но она на меня зашипела:

      – Куда холодными руками за пазуху? Сдурел?

      – А хоть куртку расстегнуть можно?

      Она вжикнула молнией, и я взялся за вожделенную юную сиську. Она оказалась маленькой, твёрдой, а ещё я почувствовал, что Ира ходила без бюстгальтера. Прощупать сосок мне мешала толстая вязаная кофта.

      – Больно же так! Не щиплись!

      Я «ослабил хватку», наклонился к милому личику и поцеловал Иру в губы. Она не возражала, и поцелуй у нас затянулся минуты на три. А оторвавшись от меня, она вдруг сделала странный вывод:

      – Целуешься классно, значит, жигало ты первостатейный. Сколько женщин у тебя до меня имелось?

      – Вовсе нет, у нас с тобой всё само собой хорошо получается, – рассказал бы я ей, кто меня совсем недавно учил целоваться, но ведь нельзя! – А с женщиной у меня только один раз и получилось