Снеговик. Ю Несбё

смотрели сверху вниз в многозначительном молчании. Рядом – абстрактное полотно из разряда модернистского искусства, успевшее выйти из моды, а затем стать еще более модным.

      – Десять лет, – ответила Бендиксен. – Мы переехали в дом на той стороне дороги в тот год, когда родился Юнас. – И она кивнула на мальчика, который продолжал смотреть на каких-то водомерок: те скакали за волком, что бежал по экрану и то и дело взрывался.

      – Так, значит, это вы сегодня ночью вызвали полицию?

      – Да.

      – Мальчик позвонил в дверь в четверть второго, – вмешался Скарре, глядя в свои записи. – Звонок в полицию зафиксирован в час тридцать.

      – Я, мальчик и мой муж сначала вернулись и поискали ее в доме, – пояснила Бендиксен.

      – А где именно вы искали?

      – В подвале. В ванных комнатах. В гараже. Везде. Просто странно, как это можно вот так взять и убежать.

      – Убежать?

      – Исчезнуть. Пропасть. Полицейский, с которым я говорила по телефону, попросил нас присмотреть за Юнасом и сказал, чтобы мы обзвонили всех знакомых Бирты, у которых она может быть. Ну и дожидаться утра, чтобы узнать, появилась ли она на работе. Он сказал, что в восьми случаях из десяти пропавший человек через несколько часов объявляется сам. Мы попытались связаться с Филипом…

      – Муж, – опять вмешался Скарре. – Он был в Бергене, читал лекцию. Профессор чего-то там…

      – Физики, – улыбнулась Эбба Бендиксен. – Впрочем, не важно: мобильный у него был выключен. А в каком отеле он остановился, мы не знали.

      – С ним связались рано утром, – сообщил Скарре. – Он в Бергене, но скоро будет здесь.

      – Да, слава богу, – вздохнула Эбба. – Так вот, когда мы позвонили сегодня утром к Бирте на работу, оказалось, что к обычному времени она так и не появилась. И тут уж мы снова перезвонили вам, в полицию.

      Скарре кивнул, подтверждая ее слова. Харри жестом показал, чтобы он продолжал обрабатывать Эббу Бендиксен, а сам подошел к телевизору и сел на пол рядом с мальчиком. На экране волк поджег динамитную шашку и принялся ее раздувать.

      – Привет, Юнас, меня зовут Харри. Тебе другие полицейские уже сказали, что такие происшествия, как это, почти всегда заканчиваются хорошо? И тот, кого ищут, в конце концов объявляется сам?

      Паренек отрицательно покачал головой.

      – Это точно, – сказал Харри. – Как думаешь, где сейчас твоя мама?

      – Я не знаю, где она, – пожал плечами мальчик.

      – Понятно, что ты не знаешь, Юнас. В настоящий момент никто из нас этого не знает. Но если ее нет ни дома, ни на работе, то где она может быть? Какое место приходит тебе на ум?

      Мальчик не ответил. Он по-прежнему не отрывал глаз от волка – тот теперь пытался отшвырнуть динамитную шашку, но та накрепко прилипла к лапе.

      – А есть у вас дача или что-нибудь в этом роде, куда обычно вы ездите отдохнуть?

      Мальчик вновь покачал головой.

      – Может, есть какое-нибудь особое место, куда мама отправляется, когда ей хочется побыть одной?

      – Ей